Щелчок зажигалки. Мощный выдох. По кухне поплыл запах табака.
Сейчас Ленка собиралась в мельчайших подробностях рассказать, что за радости и невзгоды произошли с ней за сегодня. Невзгоды, которые, скорее, представляли собой мелкие обидки на жизнь, впечатляли своим количеством. С радостями же дело обстояло сложнее. Невыносимо, особенно на фоне собственных неприятностей.
– Лен, мне правда некогда.
Когда за Ленкой захлопнулась дверь, я снова набрала номер мужа.
– Извини, зай, сегодня совсем поздно приду, – расстроено басил Саша в трубку. – Ты ложись, меня не жди. Да, как ко врачу-то сходила?
Надо же, вспомнил.
– Все хорошо, – вырвалось у меня. – Лечиться, конечно, придется долго, но прогноз хороший. Мне тут вот предлагают…
– Потом расскажешь, ладно? Ну пока, целую.
В ухо полились короткие гудки.
Стало обидно. Может быть поэтому, я, не размышляя, набрала номер врача.
– Да?
– Алексей Анатольевич, я согласна, – выпалила я в трубку.
– Вы, может, еще подумаете?
Его неуверенность мне не понравилась, но я твердо заявила:
– Подумала. Согласна. Мне куда-то прийти надо? Куда, когда?
– Да нет. Это вы потом, когда все случится, ко мне придете, – произнес он загадочную фразу. – До свидания.
В ухо снова полились короткие гудки.
– Ничего не поняла, – пробормотала я и отправилась спать.
Проснулась я в девять утра. Саша так и не пришел. Еще ночью он прислал СМС, что не хочет меня беспокоить и останется ночевать у Петровича. Петрович был его старым армейским дружком. В последнее время муж часто у него ночевал. Меня это расстраивало, но что поделать, начальство эксплуатировало Сашку в хвост и гриву.
Чувствовала я себя совершенно разбитой, но домашние дела за меня никто делать не будет. Из мусорного ведра неприятно воняло, и надо бы его вынести на помойку. Спускаясь вниз по лестнице, я чуть не столкнулась с соседским Вовкой с четвертого этажа. Вовке было шестнадцать лет, высокий и спортивный, во взоре, тем не менее, он нес что-то щенячье, отчего всерьез я его воспринимать не могла.
– Вовк, что с тобой? – удивилась я, ухитрившись избежать столкновения.
– А то сама не видишь, – Вовка был хмур и даже забыл про свое вековечное «вы».
– Вижу, – согласилась я, разглядывая его перевязанную руку и еще одну плотную повязку на ноге. – Где ж ты так ухитрился?
– Со скутера навернулся, – все также хмуро отвечал он.