– Тогда у вас хороший шанс согрешить. Вегетарианского меню здесь всё равно нет. Так вы вегетарианка?
Она, смотря прямо мне в глаза, покачала головой. Приём, надо сказать дешёвый, но не факт что не поддамся. Дело в том, что женщины – умные женщины – отлично понимают, что контролировать мужчину можно, только переспав с ним. И я – понимаю, что они понимают. Контролировать меня невозможно.
– Вот и отлично
– Здесь вкусно?
– Здесь колоритно. И натурально. Про вкус каждый решает сам.
Принесли первое блюдо – мясо, жареное на решётке, фермерское…
– Вот так – показал я – руками. В этом то и колорит. Можете отрезать ножом, но лучше руками.
– Стиль Уралмаш…
– Вы знаете город?
– Уже достаточно. Я здесь два года и знаю, что такое Уралмаш. Вы, кстати, были в Уралмаше?
Я кивнул
– Давно. Теперь я бизнесмен.
– Действительно вкусно – пробормотала она, пережёвывая мясо – я как то себе по-другому представляла Уралмаш.
– Как именно?
– Не знаю… татуировки, наверное.
– Это урки. Уголовники. Хотите, расскажу вам про братву? Не только Уралмаш, а вообще?
Зачем я рассказывал? Да просто. Женщины любят слушать рассказы – почему бы не рассказать. Тем более – то, что происходило тогда – не описать никакими словами
– Конец 80-х. Медленно тонущая страна. Разрыв между словами и делами таков, что не замечать это уже невозможно. На стенах красные флаги, все ходят на работу, на демонстрации – но при этом постоянно воруют. Кто что может. Рабочий на заводе ворует гвозди, металл, какие-то части изделий. Спирт выдавать бессмысленно – если по технологии положено промывать спиртом, то обязательно промывать будут ацетоном, а спирт выпьют, продадут или обменяют на что-то другое. В магазинах – практически ничего не купить, продаётся всё, но по знакомству. Мяса нет, пустые прилавки, но если ты знаешь продавца мяса, то купить можно сколько угодно, только за две цены от государственных. И так – продавец мяса становится богачом. Понимаешь?
Энн кивнула
– И есть пацаны, которые все это видят. И которых бесит несправедливость. Их родители – ходят работать на завод, а они ходить не хотят. Они хотят жить как мясник – но место мясника одно, а пацанов, скажем, трое. Но можно потребовать от мясника платить часть тех денег, какие он зарабатывает силой, верно? Ведь он не сможет пожаловаться, потому что первым вопросом будет – а откуда у тебя такие деньги, не обокрал ли ты государство. И у мясника – нет сил противостоять им, потому что он – мясник, он один, и он слаб. Так – возникает рэкет.