Годы шли. Король за королем. Лорд за лордом. Потрясение за
потрясением. И вот за какие-то триста лет от почетного караула
остался один только престарелый септон, почти ослепший от возраста,
а из гостей всего пара паломников-мейстеров за несколько лет.
Казало бы Гарденеров и вовсе забыли, впрочем, так оно и было, но
осталось ждать совсем недолго, чтобы о них вспомнили, совсем
недолго.
***
Эдмунд приходил в себя медленно, казалось, он не чувствовал
ничего, что чувствовал когда-либо и при этом всё, что мог бы
почувствовать когда-либо. Попытавшись открыть глаза, Эдмунд
осознал, что неспособен поднять веки. В панике, совсем легкой, от
неясности сознания, он попытался встать или хотя бы пошевелиться,
но и в этой попытке он потерпел поражение. Осознание того, что он
не способен двигаться, накатывало на Эдмунда-Луи легкими волнами
страха.
«Что ,если всё это было сном или галлюцинациями?». «Что, если я
сейчас нахожусь в больнице прикованный к постели после инсульта?».
«А если я останусь инвалидом на всю жизнь?» Подобные мысли начали
одолевать сознание бывшего ирландца, ровно до того момента, пока не
послышался шипящий звук, нет, скорее голос, где-то из глубин самой
его души.
- Спокойнее, смертный, спокойнее. Всё в порядке. – этот
голос определённо принадлежал не человеку, а чему-то более великому
и даже смутно знакомому памяти Эдмунда.
«В порядке?! Я не могу пошевелится! Я даже не знаю где я и что
со мной, а вы, кто бы вы ни были, просите меня успокоиться?!» -
состояние бывшего МакМёрфи разительно отличалось от того каким оно
было на момент разговора с Семерыми, казалось, к нему вернулось
нечто потерянное после смерти. Вернулись забытые, словно в глубоком
сне, эмоции, а вместе с ними и иррациональное мышление, кое
является неотъемлемой частью любого человеческого сознания.
- Шшшш, потише, смертный. Моё расположение относится только
к мертвым, а не живым, и сей разговор состоялся только потому, что
ты ещё находишься на распутье между жизнью и смертью. Имя мне –
Неведомый. Я – проводник и владыка загробного мира, один из семи
ликов единого бога, обладающий, пожалуй, куда большей автономией
среди всех остальных, не считая Отца, но на то есть свои
причины. – не изменяя мертвецки холодной и бесстрастной
интонации, собеседник Эдмунда будто бы заглядывал парню в голову,
предостерегая его от необдуманных мыслей.