И вдруг – вдали волшебный звук.
И вдруг – жар-птица, дед с клюкой,
Края с молочною рекой.
Уходит почва из-под ног,
Ни на одной из трех дорог
Спасенья нету, как ни рвись.
Но вдруг, откуда ни возьмись…
Приходит Верочка-Верушка…
Приходит Верочка-Верушка,
Чуднáя мамина подружка.
Она несет большой букет.
(Сегодня маме тридцать лет.)
Несет большой букет сирени,
А он подобен белой пене,
Такая пышная сирень.
Я с пышным бантом набекрень
Бегу… Гори, гори, не гасни,
Тот миг… И розочку на масле
Пытаюсь сделать для гостей…
Из тех пределов нет вестей,
Из тех времен, где дед мой мудрый
Поет и сахарную пудру
Неспешно сыплет на пирог.
И сор цветочный на порог
Летит. И грудой белой пены
Сирень загородила стены.
Среди деревьев белых-белых…
Среди деревьев белых-белых
Пансионат для престарелых.
Он свежевыбелен и чист.
И валится печальный лист,
Под стариковские галоши.
И нету неизбывней ноши,
Чем ноша отшумевших лет.
И нынешний неярок свет
Для старости подслеповатой.
Прогулка для нее чревата
Простудой. И «который час»
Спросил меня в десятый раз
Старик. Не все ль ему едино
Начало дня иль середина,
Когда свободен от сетей,
И графиков, и всех затей
Мирских, когда уже на стыке
Времен и вечности, где лики
Всегда незримые для нас,
Должно быть, различает глаз.
И что там крохотная стрелка?
Она бесшумно, как сиделка,
Хлопочет до скончанья дня,
По циферблату семеня.
До самого времен скончанья
И ближе с вечностью венчанье.
И память ходит по пятам.
А я еще покуда там,
А я еще покуда с теми
И там, где жестко правит время,
Настырно в темечко клюет
И задержаться не дает.
И миги, яркие, как вспышки,
Слепят и жгут без передышки.
И тесен мне любой насест.
Охота к перемене мест
Еще покуда мной владеет.
И кто-то обо мне радеет,
Из ярких листьев тропку вьет
И яркий свет на землю льет.
Дорога или бездорожье,
Но лист горит, как искра Божья,
Преображая все кругом,
Убогих и казенный дом.
Встань, Яшка, встань. Не умирай…
На смерть Яши К.
Встань, Яшка, встань. Не умирай. Как можно!
Бесчеловечно это и безбожно,
Безжалостно ребенком умирать.
Открой глаза и погляди на мать.
Ты погляди, что с матерью наделал.
Она твое бесчувственное тело
Все гладит и не сводит глаз с лица.
И волосы седые у отца.
Он поправляет на тебе рубашку
И повторяет: «Яшка, сын мой, Яшка».
И повторяет: «Яшка, мой сынок».
Гора цветов. Венок. Еще венок.
…Пришел ко мне смешливым второклашкой.