— Крики и звуки сражения.
Олег посмотрел вперед, затем сорвал с пояса бляшку и запустил
аппарат в воздух, подключая изображение с камеры на киберочки. Сам
побежал следом, думая о том, не поступает ли он глупо. Крики и
звуки сражения означали людей или кто обитал в этом мире, и он
бежал им навстречу, вместо того чтобы прятаться.
Увижу и потом решу, подумал Олег, готовя оружие. Он должен был
увидеть, чтобы потом не мучиться от неизвестности, и Олег увидел.
Бляшка пролетела вперед и изображение словно выпрыгнуло, показалось
из-за гребня, скрывавшего от обычного взгляда картину побоища.
Тела на камнях, убитые и раненые, кровь и кишки, придававшие
цвета окрестной серости.
Отряд, надвигавшийся снизу вверх по ущелью, тоже выглядел серо,
землисто. Шлемы, какие-то ржавые кольчуги и мечи, топоры, пики, еще
что-то, но всех в руках оружие. Их пытались задержать несколько
бойцов из второго отряда, но тщетно. Двигались как-то странно,
словно были пьяны, впрочем, обе стороны покачивались и двигались на
взгляд Олега странно и медленно. Выше по ущелью, в каменном тупике,
еще несколько мужчин и женщин, а также дети пытались взобраться на
склоны. Подсаживали друг друга, что-то вскрикивали, оборачивались в
страхе, рвались вверх и сползали вниз, оставляя кровавые следы.
Невзрачная одежда, неряшливые прически и в целом такой бедный,
грубый вид, дополнявшийся тем, что все участники действа сжимали в
руках исключительно холодное оружие. Олег смутно подивился тому,
что ни у кого нет луков и понял, что пришла пора выбирать. Уйти или
вмешаться, выбрав сторону, или не вмешиваться, но остаться и
наблюдать.
— Олег, - прошептала Имма.
Переключилась в режим теплового зрения и первый отряд слился с
местностью, исчез, в отличие от второго и пятен крови, а также
словно бы змей. Мгновение спустя Олег сообразил, что это выпущенные
кишки и его немного замутило.
— Холоднокровные? - спросил он.
Бляшка развернулась, зависла, увеличивая изображение видео. Имма
переключила очки в обычный режим, демонстрируя первый отряд и
подсвечивая "необычные моменты". Впрочем, даже без ее подсветки,
Олег смог бы отличить голые кости от обычного тела, равно как и
распознать гниющую, нет, уже умершую плоть.
Он не верил своим глазам, но не мог не верить камере и сканерам,
беспристрастной технике. Находившиеся перед ними были мертвы по
всем обычным меркам, но они двигались, сражались, резали живых,
разве что не впивались в них зубами, в отличие от дрянных фильмов и
не выли "Мяусо!" и "Маузги!"