Потащит туда, откуда они бежали, чтобы снова спасать этих
неблагодарных глупцов.
— Проклятье, - пробормотал он.
Надо было сидеть дома, не высовываться, но. Олег выдохнул
устало, встряхнулся, ощущая, как на него накатывают воспоминания из
прежней, земной жизни. Он долго боролся с привычкой вспоминать
только плохое в прошлом, и вроде даже победил, но все равно, в
моменты сильной усталости и плохого настроения, те прорывались.
Словно вспышка молнии, освещающая темные закоулки памяти.
Темный проулок между зданиями, и некто в тени, с окровавленным
ножом и коробкой-холодильником для органов в руке. Детские тела,
одно из которых некто только что закинул прочь, в груду мусора,
словно копившуюся тут годами. Другие обитатели помойки, пытающиеся
спастись и отползающие прочь, даже не пытаясь помочь друг
другу.
Олег ринулся вперед и ударил, промахнулся и ощутил, как в
тело ему входит нож, лазерный скальпель, предназначенный для
скорейшего разрезания плоти. Боль и ярость, он впился зубами в
руку, ударил еще раз, вызывая службу спасения. Еще удар скальпелем
и Олег расцепил зубы, заорал, и снова ударил. Сквозь багровую
пелену и тьму он видел, что ублюдок не успел порезать всех на
органы, только одного и отступи сейчас Олег, точно довел бы до
конца свое грязное дело.
Кому-то потребовались детские органы, и темные уроды вышли
на свой гнусный промысел.
— Он никто!
— Я и сам никто! - заорал Олег в ответ.
Удар и что-то хрустнуло, некто бросился бежать, бросив
коробку и скальпель. Все кружилось и плыло перед глазами,
медицинский модуль заходился в хрипе и призывах срочно
лечиться.
— Кредовый, - голос-шепот из помойки.
— Корпорат, - ответный голос.
— Я не..., - голос Олега сорвался.
Те, кого он спас, вылезли из помойки, начали его бить,
пользуясь тем, что он ранен, начали стягивать одежду, обувь и
деньги, кто-то выхватил скальпель из раны.
— Вырежем его импланты!
Появление службы спасения спасло и Олега, помойные крысы
удрали во все стороны. Ребенка спасти не удалось, а сам Олег долго
лечился от физических ран, скрывая душевную боль от такой
неблагодарности.
Своими детьми Спицын так и не обзавелся.
— Хорош сидеть! - вынырнул он из воспоминаний. - Раненые сами
себя не доставят!
Он поднялся, хекнув, едва не застонав и вскинул меч, готовясь
вылезать небольшую тележку. Не волокушу, чтобы не травмировать зря
тела, но и не антигравитационную тележку, дабы не тратить зря
батареи. Так, самодельная тележка, да вещи снизу для
амортизации.