Закончился последний урок. Шумной толпой маленькие поросята и
уже крупные подростки потянулись на выход. Через решётку
вентиляционного люка на потолке, за исходом свиней из школы
наблюдали две пары кошачьих глаз.
— Босс, всё идёт по плану? — негромко мякнул Барс.
Выглядел Барс всегда идеально. Природа подарила ему рыжую шубку:
мягкую, шелковистую и душистую, пахнущую именно кашемиром. Всего
несколько белых пятен на спине и груди, словно неизвестные земли на
старой карте, сообщали, что Барс ещё не нашёл себя в жизни, но вряд
ли когда-то станет другим. Он обречён скитаться по сибирским
просторам в поисках заветной мечты. Он бродяга и вор, судьба
которого в лапах самой госпожи Удачи.
Рядом с рыжим лежал его друг, по имени Шмаль — и тоже кот.
Шмаль был чернее ночи. Лапы, подушечки на лапах, нос, усы,
спина, живот и хвост были у него под цвет якутского угля. Правда,
где-то в подмышке затесался еле заметный коричневый пучок,
доставшийся от отца, расстрелянного за угон княжеской баржи с
песком. Авторитетный кот, которого сторонились даже медведи, всякий
раз скрывал свою пёструю разнообразность, накидывая на себя жилетку
с множеством карманов для всякой всячины — в большинстве своём
оружия и барахла. Морда у Шмаля всегда казалась хмурой, даже если
он веселился. Особого шарма придавала бандитская улыбка. Один клык
у него был целый, второй — сломан наполовину. И когда Шмаль
открывал пасть, то его сломанный зуб, в зависимости от настроения,
демонстрировал своим блеском и белизной весь непокорный характер
хозяина.
Рыжий Барс доверял чёрному другу больше, чем своей матери,
отказавшейся от него в раннем возрасте — по причине нехватки молока
в сосках и денег в дырявом кошельке. Барс доверял Шмалю, но жутко
побаивался его, исполняя приказы чёрного босса беспрекословно.
Рыжий кот был неисправимым романтиком. Он грезил о далёкой державе,
где плещутся волны тёплого моря, где на мягких подстилках нежатся
девочки — и совсем нет волков.
Шмаль в узких кругах слыл котом авторитетным, трижды сидевшим в
спецлагере двухразового питания и трижды оттуда сбежавшим. Его
разыскивала волчья полиция, потому что это дело чести поймать
беглеца и пройдоху. С ним желали встречи свиньи, которых в том годе
он облапошил на армейских сборах, выменяв ящик дешёвого бисера на
вагон знаменитого «Нерюнгринского» пива. Его даже не жаловали
некоторые из людей, хотя бывшие хозяева земли продолжали с трепетом
относиться к домашним котикам, с любовью поглядывая на
антропоморфных котов, представляя их всё такими же добрыми,
ласковыми и пушистыми, только заметно подросшими.