– Не держит их «колючка», – покачал
головой Кислый, заметив мой интерес к прорванной линии укреплений.
– Минотавры рвут проволоку голыми руками, да и многие кентавры
тоже.
Кстати, я обратил внимание, что
пулемётчик снова снял свою броню, оставшись лишь в
шортах-бермудах.
– А где, собственно, противники? –
удивлённо проговорила стоящая у меня за спиной Иришка.
Действительно, за отмеченной колючей
проволокой границей открывался вид на такой же пустынный
безжизненный пляж и скалы. В ответ Кислый указал девушке на далёкие
кусты и тростник:
– Кентавры вовсе не идиоты под
палящим солнцем весь день торчать. Вон там, где кусты виднеются, в
море впадает небольшая речушка. Там и тенёк есть, и холодная чистая
вода. Единственный, кстати, источник пресной воды на всём пляже.
Это сейчас ещё утро, а после полудня тут солнце будет так шпарить,
что наши бойцы, бывало, сознание от перегрева теряли. Потому и
доспехи свои я обычно не ношу всё время, а только надеваю при
появлении опасности. Да, не по уставу, но зато мозги раньше времени
в этом самоваре не закипят.
Кстати, да. Уже сейчас тут в башне
было душно и жарко. И потому мне страшно даже было представить,
какое пекло тут будет твориться во второй половине дня. А фляга у
меня была совсем пустой. Не догадался наполнить её в Столице –
спешил и считал, что потом в любой момент успею. Четыре часа без
воды я уж как-нибудь переживу, хотя будет мне уроком на
будущее…
Я перешёл к противоположной бойнице.
Там простирался такой же идущий вдоль горной гряды раскалённый
пляж, и лишь далеко-далеко виднелись какие-то постройки.
– Что там? – спросил я у
командира.
Кислый посмотрел в указанном
направлении и, брезгливо скривившись, ответил:
– Там пристань. Стоит на нашей земле
и формально принадлежит нашей фракции, но на самом деле там всем
заправляют гэкхо. Отсюда с пристани они вывозят морем на свою базу
наши товары и собранную с нас дань. Мы – их вассалы и платим
тридцать процентов со всех добытых ресурсов: с собранного урожая, c
нарубленной древесины, с поднятой из шахт руды… Наш дипломат Иван
Лозовский уверяет, что так и должно быть, что это плата за защиту,
и что люди ещё легко отделались. Но мне всё равно противно. Такое
ощущение, словно нас оккупировали и в открытую грабят…
Кислый смачно сплюнул сквозь
амбразуру, выражая своё отношение к происходящему. Но затем, словно
сам себе отвечая, продолжил: