– Какой (мат)… не было…
(треск)… построили… (мат) гэкхо…
(треск)… возвращайтесь.
И хотя фразу до конца я не понял, у
меня сложилось впечатление, что командир не знал об этом
препятствии и, соответственно, не мог подсказать способа пройти.
Имран же заметил недовольно:
– О каких антигравах и других высоких
технологиях может идти речь, если во фракции нормальную рацию не
могут пока сделать?! Мы отошли от Восьмой Заставы всего километра
на три, а связь уже едва ловит!
Мне тоже казалось странным, что при
таком приоритетном статусе проекта «Купол» и огромном вложении
средств со стороны государства члены фракции не могут получить
нормальные рации. Но я не стал всё же обсуждать эту тему –
во-первых, я не знал всех деталей, и может действительно
существовали веские причины невысокого качества связи. Во-вторых, я
заметил в заборе калитку.
Правда, как сразу выяснилось, дверь
была заперта с той стороны, с этой же не было ни замка, ни засова.
Хотя… я разглядел высоко, где-то на уровне двух с половиной метров
над землёй, какое-то небольшое похожее на домофон устройство с
кнопкой и микрофоном. Я попросил Имрана посадить меня на плечи,
чтобы я мог дотянуться до этого переговорного устройства.
Следующие минуты четыре я нажимал
кнопку и произносил разные фразы о том, кто мы и зачем пришли.
Одновременно с этим мы все трое просто кричали через забор, чтобы
нас услышали обслуживающие склады гэкхо. Но безрезультатно – никто
нам не отвечал, никто не открывал двери и не подходил к забору.
– Мы так громко орали, что и глухой
бы услышал. Думаю, там нет никого, – предположил Имран.
– У меня есть ещё один свободный слот
для навыка. Я могу взять Плавание и обогнуть преграду со стороны
моря! – предложила Иришка способ решения, хотя самой ей тратить
драгоценный навык на такую ерунду казалось всё же
расточительным.
Я же, испробовав все варианты
обращения к охранникам через домофон, решил попробовать заговорить
на языке гэкхо:
– Кенто духо! – произнёс я
традиционную фразу приветствия, и в ответ получил из динамика фразу
на инопланетном языке:
– Саби всен вари.
Песок под ногами пришёл в движение, и
вверх поднялся полутораметровый металлический столбик с квадратной
белой сенсорной панелью. Похоже, мне предлагалось назвать себя. Я
спрыгнул с плеч дагестанского атлета, подошёл к панели и прислонил
с ней свою правую ладонь: