– Вы, что, стояли? Я велел всем
лечь!
– Наследница не захотела, – понурился
Борис.
– Уложил бы силой, прикрыв собой! –
Несвицкий разозлился. – Все эти ваши церемонии… Ладно, террористов
я убил, откройте двери и заберите их оружие. Вдруг принесет кого
еще. Марина! Как великая княжна?
– Плохо, – ответила невеста, не
отрывая взгляда от лежавшей на полу Екатерины. Руку она держала на
ее груди, зажимая рану. – Пробито легкое, обильное
кровотечение.
– Лейтенант, мне нужен кортик, –
сказал Синицыну Несвицкий.
Тот удивился, но отдал ему клинок.
Несвицкий взял и опустился на колени возле цесаревны.
– Сейчас ты убираешь руку, а я
разрежу платье. Приготовились. Давай!
Марина подняла ладонь. Несвицкий,
оттянув у горла цесаревны платье, располосовал его клинком почти до
пояса и, бросив кортик, оттянул часть в сторону. Обнажилась
небольшая грудь наследницы. Из нее толчками выбилась кровь. Николай
накрыл ее ладонью и затих. Марина встала.
– Что он делает? – спросил
потрясенный этой сценой лейтенант.
– Спасает цесаревну, – ответила
невеста князя. – Мой жених – целитель. Руками останавливает кровь и
заживляет раны.
– Такого не бывает, – удивился
офицер.
– Меня недавно спас, – Марина нервно
усмехнулась. – Мне между прочим осколком перерезало артерию. А он
зажал ее ладонью – и все зажило. Отойдемте! Не следует ему
мешать…
Николай держал руку на девичьей груди
и, сосредоточившись, вливал в нее привычное тепло. Он не смотрел по
сторонам, поэтому не видел, как в зал вбежали полицейские – их
вызвал охранник у шлагбаума, увидев бой возле дворца. Полицейские
рванулись было к раненой княжне, но их остановили волхвы. С
«Гадюками» в руках они загородили Николая от излишне любопытных.
Подъехали и медики. Их тоже попросили обождать. Врач и санитар с
носилками пытались возмутиться, но их окоротил
Касаткин-Ростовский.
– Мой друг – великий волхв, – сказал
сердито недовольным эскулапам. – Он не раз спасал людей от верной
смерти. Спасет и цесаревну.
– И что он делает? – не поверил ему
врач.
– Насколько знаю, насыщает кровь
корпускулами, – пожал плечами князь. – Они и исцеляют раны.
– Не верю! – врач насупился.
– Так сами убедитесь, – обойдя
волхвов, перед ними показался Николай. – С цесаревной все в
порядке. Жить будет.
Волхвы раздались, и врач рванулся к
лежавшей на полу наследнице. Опустившись на колени, достал из кофра
стерильную салфетку и перекись в флаконе. Стал поливать ею грудь
цесаревны, стирая кровь салфеткой.