— Ну так очнись от него и посмотри на вполне реального меня. —
медленно сокращая с ней дистанцию, принял взрослый облик, а затем
опять детский. — Основная сила моей причуды — это взрыв пота, как у
отца. От тебя же я получил возможность принудительно высвобождать
этот самый пот. Довеском шло высвобождение моей совершеннолетней
внешности и личности. — полная чушь, но не о системе, нескольких
жизнях и Богах ей рассказывать — это прозвучит ещё большим бредом,
а она и так сейчас на краю здравого смысла гуляет и может рухнуть в
любую минуту. — Ты выглядишь моложе своих лет из-за своей причуды,
а моя сделала меня взрослым раньше времени.
— Это всё сон… — продолжала бубнить мамуля, смотря будто бы мимо
меня. — Сон… лишь сон, не более… точно сон, не может быть не сном…
точно сон… точно-точно…
— Соберись уже! — отвесил ей пощёчину, поравнявшись и приняв
взрослый облик. — Возьми себя в руки женщина. Боль ты ощутила, а я
никуда не делся. Какой тогда это сон?
— Но происходящее не может быть реальностью. Не может… —
погладила Мицуки покрасневшую от удара щёку, а из глаз хлынули
слёзы. — И ты не можешь бы моим сыном, иначе… иначе…
— Ну что за глупости… хочешь ДНК тест провести? — придётся
врать, ведь допустить этого не могу уже я. По тесту, после всех
изменений моего организма, я едва ли на один процент окажусь её
родичем, но внешность у меня не изменилась — этим и буду
апеллировать. — Можем хоть сейчас отправиться в ближайшую
лабораторию. Хочешь? — женщина меня ещё раз осмотрела с ног до
головы, обратился в детскую версию, а затем обратно во взрослую, на
что она пусть и неуверенно, но помотала отрицательно голой. — Тогда
чего комедию ломаешь?
— Но если ты правда мой сын… тогда мы… мы… сделали…
— Трахались как кролики в период течки? — хищно оскалился,
оказавшись от неё в считаных сантиметрах. — М-м-м! Это было…
— Плохо! — взвыла Мицуки, а вся её вялость словно выветрилась,
сменяясь злостью и отчаянным размахиванием во все стороны руками. —
Отвратительно! Недопустимо! Ужасно!
— Восхитительно. — перебил её, смакуя каждую букву в слове, и
схватил за руки, плотно прижимая к стенке и нависая над ней. — Уж
тому, кто в этом принимал непосредственное участие, соврать тебе не
удастся. Ты кончала как…
— Не-е-ет! — злость сменилась истерикой. — Нет! Нет! Нет!