– Так, – ответил Коля, еще не веря в перевоплощение девушки. – При продаже на него устанавливают операционку, кое-какой софт, а так как покупатель еще не известен, то регистрируют на себя. В данном случае на Машкова.
– Нет, – разочарованно вздохнула Светлана, – я, мальчики, ожидала большего.
– Ну, Светлан, не переживай, найдем мы твою подругу. Правда, Коль?
– Правда, – без энтузиазма сказал Коля, – только я вот что не пойму, а почему бы тебе не написать ей, так, мол, и так, дай адрес или встречу назначь.
– Нельзя, Коля, нельзя. Есть нехорошая причина. Пошли, Крестик, проводишь меня.
– А я? – робко спросил Коля.
– А тебе, Коля, спокойной ночи.
– Что? – не понял Коля.
– Тебе, Коля, спасибо и спокойной ночи. Не расслышал, что ли?
Светлана в сопровождении подростка молча спустилась в лифте и, цокая каблуками, прошла по просторному холлу института.
– Понеси пакет, – предложила Светлана.
– Конечно, – отозвался Крестик.
– Ты где живешь?
– Тут недалеко, пешком дойти можно. А ты?
– Я? А я далеко. Давай, Крестик, я тебя провожу.
– Ты – меня? – не понял Крестик.
– Да. И можно у тебя оставить пакет с вещами?
– Хорошо.
Они молча шли, Крестик держал Светлану за указательный и безымянный палец, как маленький мальчик держит маму.
– А знаешь что? – прервал он молчание.
– Что?
– Адрес твоей подруги наверняка есть в гарантийном талоне. И копия талона хранится у продавца, то есть в «Мегабайте». Только Машков его ни за что не скажет.
– Вот как?
– Да, а ты что, не знала об этом?
– Нет, – Светлана шагнула на дорогу и махнула рукой проезжающей мимо машине, – поехали.
– Куда?
– К Машонкову вашему.
– Подожди, может ему не по пути.
– Не ломайся, Крестик, а то я тебя укушу, – сказала Светлана и втолкнула подростка в открытую дверь.
* * *
Каждый раз, когда в дверь магазина входил посетитель, невидимый женский голос сообщал время. Сначала это было забавно, но уже через пять минут Светлану стал раздражать механический альт. Впрочем, раздражал не только голос, но и долговязый владелец магазина по имени Валентин.
– Это конфиденциальная информация, – говорил молодой человек, на минуту ощутивший свою значительность.
Светлана больше не чувствовала в себе сил спорить, парень вел себя, как вредная вахтерша женского общежития. Девушка ощущала себя разбитой, и Машков бесил ее все больше и больше.