Я демонстративно потянул носом воздух, а Бурб так же
непроизвольно начал дышать в другую сторону.
— Не хочешь спросить, почему я Бухича не подключил?
— Да это и так понятно, что он с нами надолго не задержится.
— Всё ещё не хочешь ничего по его поводу рассказать? — улыбнулся
я.
— А ты всё ещё не хочешь сам с ним на эту тему поговорить? —
вопросом на вопрос ответил Бурб, и при этом хитро улыбнулся.
— Один-один! — сказал я. — В общем, проехали. Я предварительно
поговорил с Духом. Он пока может по сотне в день размораживать.
Думаю, начнём с мужчин. А женщин он сможет большими пачками
возвращать в мир, и там уже у вас будут помощники в виде уже
размороженных мужчин. Ну, примерно вот так я представляю всю
ситуацию. А вот и Ашик!
— Командир, я вам мороженое купил.
— Очень хорошо. Спасибо!
Я взял рожок.
— Сливош-ш-шное... — раздалось у меня за ухом.
Я глубоко вздохнул, и убрал руку за спину. Через мгновение
мороженого у меня в руках уже не было. Мелкий засранец удивительно
быстро восстановился после случайности с японскими пилотами. Я,
честно говоря, думал, что он будет страдать подольше. Но, как мне
смог объяснить Шнырька, его душа меняется вместе с моей. И уже
как-то местная специфика Александра Галактионова на это наложилась.
И что он вроде как всё ещё пацифист, но пацифист уже условный. И
если, как он дословно выразился, «Еш-ш-шли Ш-ш-шандру будет
угрожать опаш-ш-шношть, то Шнырька затащ-щ-щит, и ш-ш-штрадать
долго не будет». Ну, на этом и порешили.
— Как там бравые воины степи поживают? — спросил я у Ашика.
— Да отлично поживают, — почему-то напрягся Ашик, и посмотрел в
этот момент на Бурба.
— А почему ты на него смотришь? Бурбулис, там что-то не так?
— Да как тебе сказать... — тут уже замялся Бурб.
— Так, стопэ, мне вот не нравится ваше поведение. Давайте, что
там происходит?
— Ну... степняки — ребята вольные, — осторожно начал Бурбулис,
явно пытаясь подбирать слова, — но немного вороватые.
— Эй, мой народ не вороватый! Мой народ просто... Скучно ему, —
когда Ашик волновался, у него прорезался акцент.
— Ну, и что твои скучающие соплеменники делают?
— Обычно мы ходим к соседям, и воруем у них лошадей и овец. Если
получается, то женщин. Нет, мы их потом отдаём за выкуп, но всякое
бывает, — Ашик посмотрел в пол, и тут же вскинулся. — Но женщин
нет, не трогаем. Может быть, иногда овец съедаем.