А кинжал канул назад в овраг.
— Клоп вонючий! — Не утруждая себя добиванием, Грибус оттолкнул
меня прочь.
На вас наложен негативный эффект “Парализация” (94 % / 3
мин.)
Как и медведица, не в силах пошевелиться, я поплыл по воздуху
прочь. Ёлки-палки. А что раньше кончится — левитация или
парализация?.. К счастью, лицом я по-прежнему был к оврагу — и
увидел, как давешняя летучая мышь (не та, огромная, в которую
превратилась Ламиа, а обычная, которая перегрызла путы Мари)
пикирует из дупла туда, куда улетел кинжал.
Мари кинулась твари наперерез. Они несколько раз сшиблись: мышь
налетала, целя эльфийке в лицо когтями, та отбрасывала ее прочь.
Наконец, девушка упала в листву навзничь. Респаун…
Мышь подхватила кинжал и повлекла его вверх — а потом уронила в
ожидающую ладонь Грибуса.
— Как всегда, все приходится делать самой, — женским голосом
сказал Грибус. — Это неправильно, и сил у тебя будет немного
меньше… но ничего. Ничего. ...Прими жертву, моя Владычица! — И
несколькими отточенными движениями извлек из брюха медведицы
пульсирующий кровавый комок.
...В дупле вспыхнул свет. Мертвенный, призрачный, он
торжественно озарил внутренность тайного логова, которое так и не
смог найти неизвестный мне инквизитор и в котором верная первожрица
дождалась после смерти триумфа своей богини. Я увидел, что посреди
округлого помещения и впрямь возвышается плоский камень — свет
исходил от него. И, подплыв, первожрица пафосно водрузила сердце
медведицы на алтарь.
...Ламиа торжествующе заклекотала. Полупрозрачные крылья
громадной мыши на глазах налились тьмой, стали весомыми и тяжелыми.
Разнесся натужный рык великанского капитана… но теперь Гвоздь явно
уступал своей противнице в силе. Мерцающий коготь на конце ночного
крыла дотянулся до лица пирата, изрытого оспинами и шрамами, и
наискось полоснул, оставляя рваную рану от глаза и до подбородка,
через усы. Гвоздь закричал — этот крик разнесся далеко по морю и, я
уверен, переполошил гребцов на галере — и, отпустив соперницу,
схватился за раненое лицо. Из-под пальцев его, вместо крови, текло
призрачное мерцание.
— Это на память тебе, капитан, — удовлетворенно прострекотала
Ламиа. — Когда до тебя, прозябающего на этом крохотном островке со
своим крохотным кладом, дойдут слухи о великом культе ночной
богини, вспоминай меня. — И она толкнула пирата назад,
опрокидывая.