— Я могу только показать место. Идите за мной.
— А вот теперь лжешь, нечистая тварь, — ласково ответил Гасан. —
Ты говорил, что прочел надписи на стенах хижины. Стало быть, там
было точно указано, где искать. А?
— Если скажу, вы меня сразу отпустите?
— Нет, конечно. Но если не скажешь, отведаешь и серебра, и
огня.
Я скривился.
— Там есть овраг, а над ним — дерево с вывороченными корнями.
Нам туда.
— Пошли, — приказал пират.
И мы пошли.
Через джунгли разбойники двигались довольно шумно, но быстро. На
нас никто не напал.
Я спотыкался, безрезультатно тасовал окна меню и терзался тем,
что никак не могу связаться с товарищами, чтобы предупредить их о
появлении пиратов. Хоть бы на четверых дали сделать чатик, если
другие игроки недоступны…
А так — что мне делать, когда мы придем не место? Зачем я туда
потащил вооруженных врагов? А что оставалось делать?..
...Ладно, придется импровизировать. Еще неизвестно, как там
эльфийка и полудемон — может, снова висят на дереве.
Я несколько раз специально упал и вскрикнул, чтобы дать РыбНику
и Мари знать о нашем приближении, пока Гасан всерьез не пообещал
оглушить меня ковшиком. Мы были почти у цели.
Увы, моим надеждам, что эти двое воспользовались полученной
передышкой, устроили грамотную засаду или просто успели сделать
что-то полезное, не суждено было сбыться. Шума, который я издавал,
никто не услышал.
Зато мы заранее услыхали и грохот, и стоны, доносящиеся из
оврага.
— А ну давай, баранья башка! — рык капитана Хызыра невозможно
было перепутать ни с чем другим. — Поработай-ка головой!
...Б-бац! — и эхо.
— О-о-ох…
...Что там творится??
— Ненадолго задержала их твоя яма, — сплюнул Гасан. — Ну хорошо
хоть, что не в лагерь отправились, а сюда...
Сделав мелкому знак погасить факел и бочком подобравшись к
выворотню, он осторожно скосился на дно оврага. Потом то же самое
сделал Вака. Потом Бурдюк. Последний из моих конвоиров тоже потянул
меня к краю, чтобы самому посмотреть, и я наравне с пиратами
заглянул вниз.
У стенки оврага стоял Лухрасп. В одной руке он держал факел, а в
другой — ятаган, прижимая его прямо к горлу Мари, распластавшейся
по той же стенке. При этом усач дымил трубкой настолько
невозмутимо, будто происходящее совершенно его не касалось.
Эльфийка была бледна — неудивительно с учетом ее ран.