– Так ведь медовый месяц только закончился, дочка, – приторно ласково, заметавшись по кухне, откликнулась Мачеха, доставая из-за печи решето. – Да, у нас и муки-то нет!
– А зачем нам мука? – хохотнула падчерица, доставая из сумки четверть самогона. – Нам бы солененьких огурчиков и миску маринованных грибочков!
– Так ведь ты раньше не пила, дочка, – засуетилась Мачеха, вынимая из буфета запылившиеся от времени бокалы. – А отец узнает?
– А отец узнает! – сложила «самокрутку» Золушка и поймала искру из печи. – Я раньше почему не пила? Потому что у меня половины королевства не было! А теперь у меня в брачном договоре поместье такое, поместье сякое, крепостные, имущество всякое! С такого-то богатства, мама, разве ж не запьешь?
– А как же муж? – озвучила последний аргумент Мачеха и полезла в погреб.
– А вот это хороший вопрос, мама…– неожиданно призадумалась Золушка и потушила сигарету. – Как же муж? Как же там мой муж, мама, будь он неладен! Где же мой муж? Где же я его оставила, мама? Помню, провожал, помню, гостинцы в карету складывал, помню, в карету сажал, за каретой бежал, потом, помню…лошади споткнулись…возница выругался…пылища поднялась…кровища брызнула!.. Ооооо…так я теперь никуда не спешу. Это к тому, мама, что торопиться мне теперь некуда. Это ж надо (вставая), какая у нас теперь жизнь с вами начнется, мама! Страшно себе и представить! Королевство такое, королевство сякое, крепостные, имущество всякое! А на троне – я, в слезах и лентах…Однако ж, не было бы счастья…словом, задался денек!
Представила, как изменилась бы сказка, если бы Золушка – в духе братьев Гримм! – потеряла бы во дворце не туфлю, а голову!
Выбежал бы на крыльцо запыхавшийся Принц, заметил краем глаза, как вдалеке крысы уносят на себе гигантскую тыкву, посмеялся от души.
И только бы воротиться назад, как глядь – а на краю лестницы изумленно хлопает синими глазищами женская голова…
Словом, сказке конец. Ибо душа – вон.
Узнав из добрых книжек, что она – плод чьих-то фантазий, Добрая Фея покончила с собой.
И мало кто знает, что благодаря стараниям Доброй Феи-крестной, невроз у бедной Золушки остался даже после удачного замужества: каждый раз, как только часы пробьют полночь, она вскакивала в супружеской постели, ощупывала себя, принца, проверяла карету под окном.