В свои покои я почти бежала! И так, я обижена на кузена и
напугана его действиями, и вообще оскорблена до глубины души!
Значит ни о каких ухаживаниях сейчас и речи идти не может. Я
совершенно по понятным причинам буду истерить при каждом его
приближении.
Остановить гонца, умчавшегося извещать императора о том, что его
приглашение принято не возможно. Чревато. Да и гонец всего-то и
вышел за замковые стены, откуда вернулся к своему господину
порталом.
Я и Хелла отправляемся ко двору, а потом на Игры, которые длятся
около трёх недель. Двадцать один день самих игр, день отлежаться
победителям и бал в честь этих самых победителей и закрытия игр. То
есть больше месяца я буду для дяди недосягаема.
А виноватым в этом выставлен кузен, распустивший руки и язык.
Прости, Гарден, но моя шкурка мне дороже, чем твоя. К тому же там
возле тебя отирается заботливый поварёнок, который, кстати, только
что пробежал мимо меня и посмотрел на меня таким злым взглядом!
Ему-то вот я что сделала? Хотя если учесть, что он, как и я, знает
о манере дяди убеждать сына, ничего удивительного.
За следующие несколько дней я успела не раз пожалеть о том, что
не сдержалась и воспользовалась приглашением. Ведь хотела же только
намекнуть, припугнуть опекуна!
Меня не оставляли в покое как в первые дни после похорон отца и
брата. Швеи, портные... Мне в срочном порядке готовили гардероб
достойный появления при императорском дворе и на Играх. До этого
момента моим гардеробом особо никто не озадачивался. Сейчас же
приходилось навёрстывать.
Опекун умудрился даже пару раз заявиться среди ночи, по каким-то
важным и даже правдоподобным причинам. Так что я практически снова
превратилась в узницу в замке. И по хорошему, надо было бы остаться
и сегодня ночью, и не рисковать. Но на этот зов я не могла не
откликнуться.
Ощущение беды накрыло меня, когда я уже возвращалась. Оберег
оставался холодным, но интуиция гнала вперёд. Полученная рана на
бедре простреливала болью и сковывала движения. Как назло я
оказалась ещё и без целительского артефакта. Хорошо, что сразу
несколько были припрятаны в тайных ходах замках. Ими я и
воспользовалась.
Но уже в купальне услышала грохот распахнувшейся двери, судя по
всему её просто снесли с петель, и голоса, в том числе и дяди.
Голоса набирали обороты, превращаясь в крик. Я решительно вышла из
купальни, про себя удивилась распахнутому настежь окну, но меня
больше интересовал опекун, заявившийся в мою спальню со свитой.
Кажется, что он притащил сюда полдвора.