— Я? — изумилась вампирша. — Но что я могу сделать? Я нежить,
Григорий… а он — оруженосец. Я просто соринка, я никто…
Я подбирал слова:
— Кусай его, Дарси… Да кусай его так, чтобы Игорь умер о
воссоздался вампиром из темноты! Не жалей своей крови, Дарси. Напои
его досыта. Спаси его, девочка!
Вампирша всё поняла. А я снова уверовал в божественную
справедливость.
Она чистокровная вампирша, а он лишь неделю назад стал
оруженосцем охотника. Но спасти его может только тьма: инициировать
— воскресить!
— Ничего не бойся, Дарси. Я даю тебе разрешение инициировать
Игоря.
Вампирша погладила моего оруженосца по щеке, будто просила
прощения. Сегодня день такой особенный: я извинялся, и Дарси молила
простить её.
Она впилась зубами в его запястье. По щекам текли слёзы. Кусала
Дарси, будто доедала последний кусок, который в горле застрял.
— А ну соберись, тварь! — заорал я на всю палату. — Грызи его,
будто кусок из пасти рвут!
Ишь ты, распустила здесь нюни! Она вампирша; она зло
воплоти!
Глаза Дарси вспыхнули, налились красным. Послышался хруст
позвоночника и рык, похожий на рык собаки, у которой отнимают
жирную кость.
Вот теперь это по-нашему, сейчас она справится.
Кровь капала на пол. Дарси грызла вены на руке, словно её одолел
бешеный голод. И слава Творцу, что я не практиковал с ней
проникновение. Первый раз за тысячу лет, я благодарил Создателя,
что он уберёг Дарси от моих ласк, моего животного инстинкта
трахать, всё, что кусает людей. Но даже сейчас я чувствовал
возбуждение, потому что я не только воин, но и развратный,
испорченный монстр, с беспокойным агрегатом в штанах.
— Спокойствие, Григориан. Соберись, — видя моё возбуждение,
успокаивал Эдуард.
Чёртов богатырь — чёртовым удавом упрямо выползал из штанов.
Даже вероятная смерть оруженосца не останавливала движение вверх,
чтобы приступить к немедленному проникновению.
Мои инстинкты реагировали на укус вампирши. Меня не интересовали
её прелести
— Ну что ты, в самом деле, Гриша? — морщился маг. — Подумай о
чём-нибудь гадком. Помнишь, мы тянули из выгребной ямы вампира? Не
помню, как его имя…
Было дело. Один ухарь спрятался от нас в деревенском туалете.
Пролез в дырку и сидел там по уши в говне, думал я его не найду. А
у меня острый нюх, и никакой запах дерьма не спасёт от
возмездия!
— Кишир его имя. После ликвидации меня тошнило неделю. Помню
его, — ответил я, чувствуя, как удав сдаёт назад.