- Зачем?
Филипп в свою очередь удивленно поднял брови.
- Значит надо.
Я не стал больше расспрашивать и проникся величием момента. В конце концов кто же бегает от приключения, когда оно само плывет в руки!
- Вон он твой спаситель! - я посмотрел туда, где еще полчаса назад была Лубянка. Высокий человек в простой белой рубашке и джинсах что-то прибивал к небольшому деревянному столбику. Я направился к нему. В воздухе еще стояла пыль от обрушенной Лубянки, а слева от нас строительным краном снимали с постамента памятник Иосифу Волоцкому. Солнце уже склонялось к закату, а с востока медленно наплывала лиловая грозовая туча, предостерегающе посверкивая еще беззвучными молниями. На табличке красовалась надпись: «Здесь танцуют!» Я улыбнулся.
- Извините!
Он выпрямился и оглянулся. На вид ему можно было дать лет тридцать, может быть, чуть меньше. Строен, широкоплеч и дико обаятелен. Иконописное тонкое лицо. Лик, черт побери! Пышные каштановые волосы, собранные в хвост. И большие серые глаза. Их взгляд сначала показался мне несколько холодноватым, но он улыбнулся, и это ощущение сразу пропало. Джинсы его при ближайшем рассмотрении оказались изрядно потертыми, зато рубашка щегольски расстегнута на груди.
- Я пришел поблагодарить вас. Вы и меня освободили в числе прочих. Я...
- Петр Болотов, - прервал он. - Я помню, - и мне почему-то стало ужасно приятно от того, что он помнит. - Вы, кажется, программист?
- Да, скорее наладчик. Глюки ловлю в программах, если вы понимаете, что это такое, - я почему-то был неуклюж и косноязычен.
- Понимаю, - сказал он, отложил молоток и гвозди и взял меня за руку. - Мы с вами займемся иного рода ловлей. Я благословляю вас, - и он коснулся кончиками пальцев моего лба. Почему-то меня это даже не удивило. Просто мне было хорошо. Очень.
- Пойдемте, Петр, - сказал он и направился к толпе.
- Но как мне к вам обращаться?
Он оглянулся и снова улыбнулся.
- У меня очень длинное имя. Неважно! Друзья называют меня «равви», - и он снова отвернулся и решительно зашагал прочь.
Я поплелся за ним следом. Черт! Черт! Черт! Никогда не был ничьей собачонкой! Но ноги сами несли меня. Я заставил себя остановиться.
Над толпой возвышался лозунг: «Смерть бессмертным!» Равви направился к нему и стал что-то ласково, но настойчиво объяснять демонстрантам. Я сам не заметил, как оказался рядом с ним.