Четвертое отречение. Апостолы - страница 19

Шрифт
Интервал


- Э-э, да ваш Господь сорит чудесами, как иные деньгами!

- Он и твой Господь, - холодно заметил Матвей. - Только ты этого еще не понимаешь. Ну, ничего, поймешь.

- А, кстати, ты говоришь: Иван - студент?

- Да.

- Так ему же лет пятнадцать, ну максимум шестнадцать!

- Шестнадцать. Он - вундеркинд. В пятнадцать лет школу кончил. Из первого класса сразу в четвертый перевели... Да! Я же не рассказал тебе про Марка!

- Давай!

- Он брат Сашкин, двоюродный, кажется. Впрочем, она не любит это афишировать. Он на игле сидел. Офицер бывший, спецназовец. Воевал во всяких региональных войнах. В общем, там пристрастился. А у Сашки деньги клянчил все время. Учитель у нас уже с месяц жил, ребят грузил, на флейте играл, притчи рассказывал, когда Марк позвонил. Сашка, как с ним поговорила, злая стала, губы кусает - мы сразу и поняли, кто звонил и зачем. А Господь у нее и спрашивает: «Сашенька, что случилось?» «Ничего», - говорит, а сама расплакалась. Потом меня выгнала и видно все ему рассказала. И они к Марку поехали. Не знаю уж, что Он с ним делал, да только как рукой сняло. Теперь таскается за нами повсюду. И ведь не скажешь, что кололся! Ты его видел. Разве он похож на наркомана?

- Не знаю, - честно ответил я. За свою жизнь я так и не увидел ни одного живого наркомана, хотя газеты упорно утверждали, что этим занимается, по крайней мере, каждый второй.

Равви вернулся где-то около двух и выглядел очень усталым.

- Все в порядке, - уверенно сказал он. - Яков не возвращался?

- Нет.

- Марк, пойди помоги. Так, Матвей, сейчас я хотел бы отдохнуть, и пусть меня до утра не беспокоят.

- Да, Господи.

- Только не в той комнате, которая простреливается снайперами, - заметил Марк.

- Мы постелем в другой комнате.

- Да, это, пожалуй, разумно.

Надо сказать, что «другая комната», была значительно больше той каморки, где мы разговаривали, так что господню воинству пришлось потесниться, расположившись на полу в гостиной. Вскоре дверь за Учителем закрылась, и из-за нее донеслись звуки флейты. По-моему, «Зеленые рукава». Приятно, конечно, но если это на всю ночь! А поспать хотелось. К счастью, Матвей великодушно поделился со мной спальником, который мы расстелили прямо на полу, накрывшись еще чьим-то. Оный спальник нес на себе следы многолетней тусовочно-походной жизни, пропах лесом и дымом костра и не был стиран, похоже, с момента покупки, но, как говориться, дареному коню... Кстати, хозяин сего «коня» был под стать своему имуществу. Щеки и подбородок в недельной щетине и не слишком чистая одежда. Картину дополняли серо-голубые глаза на выкате и давно не мытые темно-русые волосы.