Я заколебался. Друг кришнаит, как в воду глядел! Отец Александр заметил мои сомнения и впился в меня глазами.
- Назовите имена. Всех, кто общался с этим орденом. Вы им не повредите. Они нам нужны только, как свидетели.
«Нет! Им нельзя верить. Не раскисай!» - сказал я себе.
- Нет! - вслух сказал я.
Отец Александр обреченно развел руками.
- Ну, я сделал все, что мог, - сказал он сводам тюрьмы. - Читайте! - кивнул он нотариусу.
- Мы, судья и заседатели, - начал нотариус, - принимая во внимание результаты процесса, ведомого против тебя, Петра Болотова из Москвы, Московской епархии, пришли к заключению, после тщательного исследования всех пунктов, что ты в показаниях своих сбивчив и противоречив. Имеются к тому же различные улики. Их достаточно для того, чтобы подвергнуть тебя допросу под пытками. Поэтому мы объявляем и постановляем, что ты должен быть пытаем сегодня же в семь часов утра. Приговор произнесен.
Я прикинул, что до семи осталось минут пятнадцать. Хреново, однако! Ноги были, как ватные.
В этот момент сверху послышался шум и приглушенные крики. Отец Александр посмотрел на дверь.
- Идите, выясните, что там происходит, - приказал он одному из полицейских. - А мы идем вниз. Я не собираюсь терять время.
Мы спустились по узенькой каменной лестнице, освещенной таким же противным светом, и оказались в комнате, живо напомнившей мне эпизоды старинных романов. Раскаленные угли, щипцы, плети, «кошки»... Какие-то совершенно незнакомые мне приспособления. Признаться, только теперь я по-настоящему испугался.
- Вы хоть знаете, как всем этим пользоваться? - презрительно спросил я.
- Сохранились средневековые пособия. Там все расписано по пунктам со схемами и иллюстрациями. Очень доходчиво.
- Брат Лаврентий, поставь бульончику подогреть, пожалуйста, - обратился он к монашку. - Кстати, Петр, это доктор Фотиев, врач, - он кивнул в сторону полного человека в цивильном. - А то мы люди неопытные, переборщить можем.
Я сглотнул слюну. Нет, невозможно! Чтоб в наше время! Запугивают. Да и отец Александр не похож на палача. Хитрый, конечно, как бес, скользкий, как угорь, сладкий, как трупный запах. Но чтоб пытать!
Вернулся брат Лаврентий.
- Начинайте! - бросил ему отец Александр.
Меня молниеносно раздели, этот самый Лаврентий и один из полицейских, и связали руки за спиной. Я оторопел от неожиданности. Стало холодно и чертовски неуютно.