— Что ты делаешь?
— Ужин хочу приготовить, — а у самой голос дрожит, как и руки.
— Ты голодная?
— Нет.
— Тогда не нужно, — останавливается по ту сторону столешницы.
Но я все равно иду мыть перец и морковь.
— Ида, — и я застываю. — Посмотри на меня.
Я выключаю кран, но не поворачиваюсь.
— Ладно… Ответь мне так, — продолжает. — Ты правда хочешь развестись?
Зажмурив глаза до боли, я стараюсь сдержать всхлип.
Я слабая.
По-настоящему слабая женщина.
Терпила.
Никчемная.
А еще у меня не все в порядке с головой.
Так мне любая уважающая себя женщина скажет.
Ведь я сейчас не смогу ему солгать.
— Что ты хочешь услышать, Максим? — бросаю овощи в раковину и оборачиваюсь. — Если ты ответишь честно, и я это пойму, то я тоже отвечу честно.
— Я хочу услышать «нет».
Из глаз у меня тут же брызгают крупные слезы, а губы начинают подрагивать. Руку я прижимаю к груди, сжимаю ткань платья.
— Я же просила… — сиплю. — Почему ты врешь даже сейчас… — кривлю лицо. — Ты не любишь меня. Но ты можешь хоть каплю меня уважать?
— Ты переоценила свои способности.
— Что?
— Ты не понимаешь, когда люди говорят тебе правду. Ведь я именно ее тебе и сказал.
— Не хочешь разводиться, значит?
— Нет.
— Ясно, — хмыкаю. — Она дала тебе от ворот поворот. Использовала тебя и снова бросила. Как хорошо, что я у тебя есть, и ты не успел от меня избавиться.
Пытаюсь поймать его эмоции, ведь он должен злиться, но не вижу абсолютно ничего. У моего мужа все то же холодное выражение лица.
— Теперь ты ответь. Ты хочешь развестись? — требовательно спрашивает муж.
Не в силах выдержать его взгляд, я бросаюсь прочь из кухни, а Максим мне наперерез, возникает скалой, которую мне не обойти и не сдвинуть.
— Отойди.
— Ты обещала мне честный ответ.
— Ты его знаешь! — выпаливаю я с рыком и ударяю его ладонью в грудь. — Ты его, сволочь, знаешь!
Хочу ударить его другой рукой, но Максим перехватывает ее и за нее же тянет на себя. Другой рукой вонзается мне в скулы и, приподняв мое лицо, сильно впивается в мои губы своими.