Он уже почти всё закончил, и ничто не
предвещало беды, когда дверь кабинета вдруг без стука распахнулась,
и внутрь рассерженной фурией влетела жена.
— Ну что, доигрался? — сходу грозно
рыкнула она, нависая над ним, — Как ты там говорил? Пусть сынок
получше жизнь узнает, пару шишек набьёт? Поздравляю! У тебя
получилось! Набил! Да так, что теперь память потерял! Доволен??
— Подожди, дорогая, не горячись, —
попытался успокоить он её растерянно, — Объясни нормально, что
случилось?
— Что случилось!? — ещё сильнее
вскипела она, — А случилось то, что твоего сына столкнули с крыльца
школы, в результате чего он разбил себе голову, и теперь у него
амнезия! Он даже меня не узнал! Признавайся, это тоже твоих рук
дело??
— Так, успокойся уже! Совсем с ума
сошла? Нет, конечно! — хлопнув ладонью по столу, рявкнул уже граф,
не отличавшийся особым терпением, — Ты узнала, кто это сделал?
— Демидов младший, — неохотно
ответила Ольга, сверля мужа недоверчивым взглядом. Слишком уж
хорошо она его знала.
— Так. Я с этим разберусь. Что врачи
говорят? — кое-как взял себя в руки, ощутив, как от вспыхнувшей
ярости затрещала рубашка под вздувшейся мускулатурой. Не время
сейчас для этого.
— На пару дней в больнице оставят под
наблюдением. Память должна рано или поздно вернуться, но гарантий
не дают, — устало выдохнула жена.
— Вот видишь, рано паникуешь. Всё
будет нормально. А с Демидовым этим я сам разберусь, не сомневайся.
Иди, отдыхай, и ни о чём не переживай, — мягко закончил он. Граф
очень хорошо знал свою жену. Она была хоть и вспыльчива, но
отходчива, как и всё их семейство. Главное, не нужно было
подкидывать новых поленьев в пламя её ярости, и не спорить с ней, и
тогда она очень быстро перегорала. Вот и сейчас она с облегчением
выдохнула, кивнула мужу, и вышла из кабинета.
Граф подождал несколько секунд,
подошёл к двери, и проверил, что она точно ушла, а не стоит за ней,
и только после этого взял телефон и стал звонить. Можно было,
конечно, с виртумма набрать, так даже можно было бы видеть
собеседника, но он предпочитал ряд звонков делать по старинке, с
телефона.
— Ты чего натворил, идиот? — без
всяких прелюдий начал он, едва ему ответили, — Я тебе разве ставил
задачу убить или покалечить своего сына? Я всего лишь дал тебе
поручение попугать его, но никак не заниматься рукоприкладством,
ты, дебил! Нечаянно?? Ты понимаешь, идиота кусок, что за подобное
нечаянно ты вполне мог в тюрьме оказаться? Если бы ты дожил до неё,
конечно, потому что если бы ты покалечил мне сына, я бы не стал
дело до суда доводить, а лично бы тебе твою тупую башку открутил! —
в телефоне что-то жалостливо пробубнили, на что граф лишь
поморщился.