— Николаев-Шуйский? — поинтересовался подошедший к нам старик в
мундире. — Редькин Борис Викторович к вашим услугам. Слышал, вам
удалось раздобыть в личное владение тяжелый крейсер? Не поделитесь,
молодой человек, как вам это удалось?
Ни здрасьте, ни до свидания — Архимаг сразу взял быка за рога.
Мой спутник удостоился от него лишь мимолетного взгляда и короткого
кивка, после чего чародей вновь пристально уставился мне прямо в
глаза.
Ну вашу ж мать... Безо всякой магии и чародейских чувств я с
лёгкой тоской ощутил — моя проклятая удача принесла очередные
неприятности на своём хвосте. И чего только старому надо?
— Да, Борис Викторович, — вежливо ответил я. — Так сложилось,
что мне улыбнулась удача и я сумел приобрести трофейное судно в
столице — после битвы при Кёнигсберге наёмки бояр распродавали свои
трофеи, и я весьма удачно оказался в тот момент в Петрограде.
Удачное стечение обстоятельств.
— Ну да, ну да, стечение обстоятельств, — слегка покачал головой
Редькин. — А вот нашему Роду, в котором уж три Архимага, огромные
крупнейшие владения в Китеж-градской губернии и под семь веков
подтвержденной истории такая удача всё никак не выпадет. Видно,
правду говорят про удачливость...
Это он что, сейчас намекает на поговорку про удачливость
дураков? Нет, я конечно всякого навидался да и аристократов видал
разных, но вот так вот подойти и начать сыпать слабо прикрытыми
оскорблениями это уже перебор. Ни с какими Редькиными я точно не
успел столкнуться лбами ни лично, ни через Родовые интересы.
— В общем-то, я чего к вам подошел, юноша, — пожевав губами и
что-то прикинув в уме, поднял он взгляд. — Содержание подобного
судна — дело явно дорогое, и молодому Роду вроде вашего явно не по
карману. Да и опять же достойного экипажа у вас явно не имеется...
Потому предлагаю следующее — я передам вам лучший эсминец из тех
пяти, что выставил в этот поход мой Род, и доплачу пять миллионов
рублей золотом за ваш крейсер. Плюс можете рассчитывать на моё
личное покровительство и благодарность, как и на поддержку моего
Рода. Не хочу хвастать, но я Второй Старейшина Редькиных, а это,
сами понимаете...
С каждым его словом я ощущал, как старик буквально околдовывает
меня — причем безо всяких чар и хитроумных заклятий, но от того не
менее эффективно. Ну посудите сами — с каждым новом словом Архимага
мои глаза распахивались всё шире и шире, под конец его монолога
даже начав чуть вылезать из орбит. Рот слегка распахнулся, брови
грозились слиться с шевелюрой, а кровь приливала к лицу — и при
всём при этом я никак не мог взять свою мимику под контроль.
Настолько, что даже действие эликсира, даровавшего хладнокровие,
было не в силах защитить меня от этого эффекта.