Забывая о своём бывшем, она превращается в чистое счастье.
Каждая её улыбка усиливает желание жёстко разобраться с этим
идиотом Костиком. Не знаю, что между ними произошло до, явно ничего
хорошего, но я видел, как он каждым словом лишал Миру сил. Она
угасала на глазах, а он целенаправленно бил в самые больные места.
Зачем так унижать женщину, которую сам же выбрал, мне никогда не
понять, а вот желание закопать эту тварь практически непреодолимо,
и лучше ему здесь больше не появляться. Второй раз я точно не
сдержусь.
Провожу большим пальцем по подбородку, в миллиметре от губ
Мирры. Её дыхание учащается, но глаза так и остаются закрыты.
Девочка, как же я хочу, чтоб ты была всегда счастлива в моих
руках.
Она тянется ближе, словно услышав мои мысли. Неожиданно
прохладные губы легко касаются моих. Осторожные, почти невинные
поцелуи. Её близость и совершенно сумасшедший вкус вишни сносят
крышу, и тут уже я перехватываю инициативу, утягивая нас, скорее, в
жаркую прелюдию, чем в поцелуй.
Чё-ё-ёрт, люди же. Плевать, какие ещё слухи распустят обо мне,
главное, чтобы Мирру не задело. Быстро увожу её в беседку, подальше
от посторонних глаз.
— Время поиграть в доктора. Ты же будешь послушной пациенткой,
Мирра?
— А это не слишком для первого свидания, Марк, как Вас там по
отчеству? — отвечает в тон, но руку всё равно даёт.
— Викторович. И нет, думаю в самый раз.
Аккуратно протираю влажной салфеткой пострадавший участок кожи.
Мирра шипит от боли, но не останавливает меня. Ватных дисков в
аптечке не нашлось, зато была новая упаковка стерильной ваты.
Пропитываю её ароматным облепиховым маслом и укладываю на рану.
Поверх — липкий бинт. Не помню, как это чудо медицины называется,
но лучше пока ничего не изобрели.
Бинт этот поселился в моей машине с тех пор, когда я возил к
врачу младшего сына сестры. Шустрый пацан умудрился сломать руку в
год и превратить это из трагедии в сплошное развлечение.
— Готово! — делаю последний оборот ярко-жёлтого бинта с принтом
в виде улыбающихся смайликов.
— Спасибо, добрый доктор. Я буду самой яркой в этой деревне, —
звонко смеясь, разглядывает получившуюся картину и прячет под
рукав.
— На здоровье. Пойдём, покажу тебе кусочек лета.
— Лета? — в её глазах горит любопытство, подпитанное удивлением,
а когда я открываю двери в теплицу, начинают сиять ещё ярче.