Так
и вышло. Когда мы пришли, Мирский уже поднимал стулья, а Фанечка сидела за
столом и заполняла какую-то ведомость. Выслушав Криську, она сдвинула очки на
нос, посмотрела на меня, на нее.
-
Мария, ты на физкультуре была?
-
Да, - буркнула я. Врать не имело смысла.
-
Ну, значит, и с уборкой справишься. Кристина, тебе на дополнительные надо?
-
Нет.
-
Тогда иди домой. Сартра почитай. Ты ведь его даже не открывала.
Она
ушла, а я положила сумку и отправилась в туалет, где долго и методично стирала
тряпки. Уборка как таковая меня не пугала: дома она полностью была на мне,
потому что мама не успевала, а Виталик скорее удавился бы, чем шевельнул
пальцем в этом направлении. Просто не хотелось заниматься ею в компании
Мирского.
Впрочем,
надо было отдать ему должное – большую часть он взял на себя. И подмел, и пол
помыл. Мне осталось только вымыть доску, протереть подоконники и полить цветы.
Однако это не сделало мою неприязнь к нему меньше. Скорее, не добавило к ней
еще дополнительных градусов. Наверно, потому, что дальше и так уже было некуда.
Особенно после всего сегодняшнего.
Когда
мы закончили, Фанечка оторвалась от своего занятия, внимательно оглядела класс
и кивнула с видом великого одолжения, как будто отпускала на свободу
каторжников:
-
Можете идти.
Как-то
так получилось, что у двери мы оказались одновременно. Мирский сделал шаг в
сторону, пропуская, я дернулась нервно – и поскользнулась на еще не просохшем
полу. Он подхватил меня за талию, но тут же убрал руку.
-
Осторожно, Маня! – сказал резко и вышел.
Сева
Черт
бы тебя подрал, росомаха!
Встало
так крепко и откровенно, что едва успел выскочить в коридор. Отошел к окну,
уперся лбом в холодное стекло и перебирал в уме комбинации Техасского холдема,
Омахи и Стада*, пока не отпустило.
Это
что вообще за нахер такой, а? Было бы на кого, но на Маликову?! Походу,
организм устал заниматься ручным трудом и намекнул недвусмысленно: трахни уже какую-нибудь
телку, неважно какую.
Ну
уж нет, уважаемый, пока мне еще не до такой степени неважно. Да и первый опыт,
он же пока единственный, намекал, что я отнюдь не всеяден.
-
Пожалуйста, не называй меня Маней.
Омагад,
да уйди ты уже, коза!
У
нее еще и голос такой противный, особенно когда злится.
-
А как тебя называть? – не оборачиваясь, включил сарказм. – Марусей?