Мой брат осторожно обнял девочку и
тоже взглянул на меня вопросительно. Я
кивнула. Пусть едет. Сейчас, глядя на
два лица обращенных ко мне, я так четко
увидела, насколько они похожи. С первого
взгляда можно было определить их кровное
родство. А ведь раньше мне казалось, что
Мехмед похож на Зелейну, а Хурра на
Гирема.
Кровь не водица... Хурра — дочь Аддии.
И ее место здесь, в землях, где правит
Богиня. Отвернулась, чтобы никто не
увидел слезы, выступившие на глазах. В
этот момент я поняла, что моим мечтам о
будущем Хурры, как королевы Южной
пустоши, не суждено сбыться. Она все
равно вернется сюда. В мир, где мужчины
привыкла владеть своими женщинами.
Когда-нибудь.
- Можно, - хрипло выдохнула я. И рывком
вскочила на лошадь, желая чтобы никто
не заметил, как обреченность от будущего,
которое случится еще очень не скоро,
терзает мое сердце.
Мехмед подхватил довольную Хурру и
усадил в седло перед собой. Они всю
дорогу до крепости о чем-то переговаривались
и хохотали, не замечая, что каждый миг
их радости режет меня по живому.
- Твоя дочь не такая, как все люди, -
тихо заметил Михась.
После жестокого наказания бывшей
Верховной, проведя несколько дней без
сознания, он очень изменился. Его
ярко-рыжие волосы поблекли и обесцветились,
превратившись в подобие седины, с легким
оттенком старой ржавчины. В посеревших
глазах застыло равнодушие и безразличие,
а бледные истончившиеся губы он разжимал
только для того, чтобы поесть. Болтун,
который не мог молчать и пары мгновений,
превратился в тяжелого молчуна. Он
по-прежнему приглядывал за мной. Но его
пристальное внимание больше не тяготило
меня. Я знала, его верность Ягурде
поблекла так же, как и волосы.
- Да, - кивнула я. И добавила, - она
принцесса. Все принцессы особенные.
Михать отрицательно махнул головой,
словно бы не соглашаясь с моими доводами,
и ничего больше не сказал. Но я заметила,
что его равнодушный и безразличный
взгляд все чаще и чаще касается довольной
парочки, которая то и дело закатывалась
от смеха, привлекая внимание.
Мы тронулись с места, возобновив
движение к крепости тем же порядком,
что и раньше. Только теперь во главе
отряда ехали Мехмед и Хурра, а Ильке
пришлось отступить назад.
И Илька смотрела на брата, как взбешенный
волк. То ли ревновала, то ли о чем-то
догадывалась. Рабыня-амазонка, воспитанная
на стыке двух культур, всегда была для
меня слишком сложной и непонятной, но
сейчас ее ненависть к Хурре казалась
почти осязаемой.