Или именно так и бывает, когда находишь вдруг своего человека? У меня же вот так всё и произошло! Жила себе спокойно, а тут вдруг! С первого взгляда! Смущает только один факт – в него все влюбляются с первого взгляда. Но в меня же тоже! На это и был расчёт! И как же хорошо мы понимаем друг друга! Чего я боюсь? Чего опасаюсь? Почему я не могу поверить, что счастье возможно и возможно так легко? Да и разве это было легко? Организовать похищение, испытать предательство, чудом избежать смерти, скитаться по лесной глуши, терпеть голод и боль! Какая ещё женщина боролась за него так неистово?!
Но всё равно награда за это кажется слишком нереальной, как будто ищешь закатившуюся под кровать монетку и находишь там, к своему ужасу, сокровища дюжины затонувших пиратских кораблей. Я ведь даже не рассчитывала на такую развязку, на его искренние взаимные чувства, в моём понимании это пугающе прекрасно. Я хотела посмотреть в его глаза, успокоить себя их уверенностью за наше – наше будущее, но стало слишком темно, и я не могла разглядеть их во мраке хижины.
Я боялась. Боялась поверить, потому что знала – если я впущу в своё сердце это счастье, если пойду за ним, то проклятые птицы склюют спасительные крошки за моей спиной, и я не найду дороги обратно. Если я поверю, то смогу жить только в той реальности, которую он создаёт сейчас для нас, навсегда утратив связь с прежней, в которой я без него. Я знаю себя и знаю, насколько это для меня опасно. Но разве у меня есть пути отступления?
Нет, поздно, я уже погрязла в нём. И даже мои навыки освобождения сознания от зависимости не помогут мне. Только не в случае с Рональдом. Я уже не разберу, что в нём хорошо, а что плохо. Что бы это ни было – всё это принадлежит ему, часть его, а значит – совершенно. Я уже шагнула в то зазеркалье, где недостатки искривляются до такой степени, что становятся достоинствами, а достоинства, отразившись миллион раз в зеркальных коридорах, приобретают божественный смысл. Мне уже не спастись, и значит, есть только один путь – вперёд, но… как же страшно!
– Рональд, – начала я опасливо, – помнишь, ты сказал мне, что если я засомневаюсь в том, что счастье настоящее, я могу спросить у тебя?
– Как ты думаешь, почему я так сказал?
– Почему же? – я хотела услышать это от него.