– Пошёл вон! – она срывается на крик.
Василий всё-таки поднимается со стула, комкает несчастный
листок.
– Ну, хоть пятнадцать суток! – просит он, сложив руки в молящей
позе.
– С этим в милицию, – на пороге кабинета Кассицкой возникает
рослая фигура начальника следственного отдела.
Вася втягивает голову в плечи, сутулится под тяжёлым взглядом
Пал Палыча. Он бочком протискивается в дверь и спешно покидает
следственный отдел.
– Чего он хотел? – спрашивает начальник.
– Явку с повинной приносил.
– А чего к нам? Он же ментовской.
– В смысле?
– У него судимостей ни счесть. То кража, то разбой. Сам явки рад
писать. Но к нам обычно не ходок.
– И они их принимают? – Вероника смотрит на начальника
округлившимися от удивления глазами.
– А чего бы им не принимать? Погоди, ты не приняла явку, что ли?
У тебя незакрытых дел нет?
– Пал Палыч, так он же не виноват.
Начальник следственного отдела подходит к столу следователя,
усаживается на стул, на котором только что сидел бомж Вася. У
Кассицкой дёргается левый глаз.
– А конец квартала для тебя – пустые слова? – строго смотрит на
неё начальник.
Следователь делает глубокий вдох.
– Во-первых, он написал в явке об убийстве мужчины. А во-вторых,
там будет отказ в ВУД[1]. Смерть трупа наступила по естественным
причинам. В заключении всё это будет.
– Ну, как знаешь, – пожимает плечами Пал Палыч, поднимается со
стула и направляется к выходу.
– Пал Палыч! – окликает его Вероника. – У вас спирт есть?
Он замирает, оборачивается.
– А повод?
– Дезинфекция.
– Коньяк есть. Самое то для дезинфекции.
06 ч. 20 мин. 13.04.2008. Запись в дневнике
Сегодня я собиралась уйти пораньше. То есть не засиживаться
до глубокой ночи, а уйти вовремя. Антон привёз результаты вскрытия,
я подшила отказной материал, отправила в прокуратуру на проверку.
Он вряд ли вернётся с представлением[2]. Признаков преступления
никаких. Сдала дела по 319-м[3], прокуратура их направит суд. Вечер
не предвещал приключений. Я уже переоделась и собралась ехать
домой, как в кабинет влетел Пал Палыч с бешеными глазами.
– Не расходимся. У нас ЧП.
«Теракт? Захват заложников? Стихийное бедствие?» –
промелькнуло у меня в голове.
– Дочь прокурора похитили, – видя моё замешательство,
пояснил он.
– Как похитили? – я даже сумку уронила.
– Бабушка пришла забирать ребёнка из школы, а ребёнка нет.
Чёрт, бабка ещё и молчала до вечера, своими силами пыталась найти.
Дело особой важности. Опрашиваешь бабку, свидетелей, кто что видел,
распечатку звонков возьми, триангуляцию. Утром чтоб всё было у меня
на столе. Дело на контроле, сама понимаешь.