– Только бы путы снять, мы дали б им бой!
– Нет, Аргирис, – произнесла Дике. – Их слишком много. Нельзя
биться в открытую. Нам не победить.
– Лучше погибнуть в бою, чем терпеть унижение, будучи связанным,
словно баран на закланье, – зло прошипела Рхея.
– Нужно хитростью брать более сильных противников, – возразила
Дике.
– Разве есть доблесть в бесчестном сраженье? – вопросила
Олкиппе. – Лучше погибнуть…
– Нет в смерти доблести. Нет в смерти смысла. Оттуда никто не
приходит обратно. И мёртвым нет дел до того, что живые о них
помыслят, – отвечала Дике.
– Нужно снять путы! – не унималась Аргирис. – Покуда мы связаны,
ни честному бою, не хитрому плану не сбыться.
– Аргирис права, – согласилась Дике. – Верёвка крепка, покуда не
перетрётся. На бочках медные обручи и заклёпки. О них трите путы,
пока те не лопнут. И так обретёте свободу.
* * *
Первые сорок восемь часов. Когда речь идёт о пропаже ребёнка,
самыми важными являются первые сорок восемь часов. Шансы обнаружить
пропажу живой достаточно высоки. По истечению этого времени
вероятность благоприятного исхода стремится к нулю. Первые сорок
восемь часов истекли.
– Присядь, Вероника, – произносит прокурор и откладывает в
сторону бумаги.
Кассицкая садится напротив, и Серебряков протягивает ей пачку
сигарет.
– Бросила, – отвечает она.
– А я опять начал, – Серебряков закуривает, некоторое время
молчи, выпуская сизый дым.
На потолке тревожно мигает дымоуловитель, но одной сигареты
недостаточно, чтобы он сработал.
– Андрей Владимирович, связи между Вавиловым и Катей не
нашли.
– Я знаю, читал все протоколы. Ты, молодец, конечно, что,
считай, сразу раскрыла ещё одно дело, но ты уверена, что Вавилов
сам умер?
Вероника отводит взгляд, потому как всё же не уверена, но всё же
кивает.
– Вскрытия ещё не было, но ты в рапорте пишешь, что умер он по
естественным причинам. Это «скорая» сказала?
– У него были признаки инфаркта. Я понимаю, на что вы намекаете,
не могли ли его при задержании покалечить, но нет, там не было
видимых повреждений. Он не мог умереть от ссадин.
– Да нет, я не о том. У меня в отделе тоже недоброжелатели
найдутся. Вскрытие нужно провести тщательно. Ты же дружишь с
патологоанатомом, если что-то найдёт подозрительное, пусть в
заключении не пишет.
– Думаете, яд?
– Пока не думаю. Но не исключаю, – некоторое время он молчит,
курит и пускает дым в потолок, будто бы хочет заставить сработать
сигнализацию. – Сорок восемь часов истекли.