– И вы не знаете, что именно не поделили девочки? – вряд ли это
важно, но я всё равно спросила.
– Да ерунду какую-то. Не помню.
– А вы тоже не знаете? – я обратилась к Анне.
– Из-за серёжек. Катя серёжку потеряла, а потом нашла в пенале у
Полины. Там серьги-то копеечные были, детские. Но всё это никакого
отношения к её пропаже не имеет, вы, что, не понимаете?! – она
снова сорвалась на крик.
– Следствие решит, что имеет отношение, а что нет, – ответила
я.
– Дмитрий Сергеевич, за что вы были судимы?
– Статья двести тридцать восемь, часть третья[4], – отчеканил
он.
Я заметила, как Анна напряглась и даже покраснела. Словно бы это
она была судима. Очная ставка интересна не столько ответами на
вопросы, сколько реакциями.
– Конкретнее, за что? – надавила я.
– Гражданка начальница, я своё отсидел. При чём тут это? –
теперь уже Никифоров напрягся.
– И всё же.
– Из-за ларька, – опустив взгляд, произнёс он. – Из-за Наташки…
простите, Натальи Никитиной. У нас ларёк был в Ростове, ну,
торговали всяким.
– Всяким? Что такого вы продавали в ларьке, что могло повлечь
смерть двух и более человек?
– Соли для ванн, – не поднимая глаз, ответил он.
– Что ж это за соль такая? – я не сдержала усмешки.
– Послушайте, – он поднял голову, – я этим больше не занимаюсь.
Я получил два с половиной года колонии, отсидел полтора и вышел по
УДО пару месяцев назад. Мне не нужны проблемы. Я не знаю, чего вам
Наташка наговорила, но я не имею отношения ни к исчезновению Кати,
ни к Наташкиному криминалу. Мне это всё вот вообще не надо. Я новую
жизнь начал. И Аня тут тоже не при чём.
Анна заметно дёрнулась.
– Зачем вы натравили Вавилова на Никитину? – конечно, к моему
делу это не имело никакого отношения, но меня интересовала реакция
Анны. А она снова дёрнулась. Будто её током ударила.
Лицо Никифорова заметно перекосилось. Глаза блеснули злобой.
– А вот это вы не докажите, – он заговорил чётче и громче. – Я
никого не натравливал. Вавилов спросил, знаю ли я, где живёт
Наташка, я и сказал. А то, что он её убить хотел, я понятия не
имел, ясно?
– Ясно, ясно, – ответила я и сделала пометку в протоколе.
Итак, ясно мне стало многое, да не то, чего хотелось бы. Анна
вместе с Никифоровым и Никитиной определённо имела отношение к
этому наркомановскому ларьку. Почему Никифоров получил срок именно
по ст. 238, а не за распространение наркотиков, мне тоже понятно.
Эти, так называемые, соли для ванн (хотя к ваннам они никакого
отношения не имеют) в составе не имеют запрещённых веществ. Это
новое изобретение, и пока его просто-напросто не успели внести в
список. Вот и получил Никифоров срок за реализацию некачественной
соли для ванн. И на Никитину натравил Вавилова тоже не просто так.
Видать, имела она что-то на Никифорова. А ещё Анна, она ведь не
просто в курсе всего этого, она явно напугана. Вон как притихла
сразу, только подёргивается, как от электрических разрядов.