– Так что на счёт криминала?
– Не думаю, что её убили. По крайней мере я не нашёл
прижизненных повреждений, которые могли привести к смерти. Дело
можешь закрывать.
– Тогда от чего она умерла?
Оказавшись в прозекторской, они подходят к столу, на котором
видны очертания тела, но его скрывает белая простыня. Антон
откидывает ткань, и открывать взору Вероники раскрытую грудную
клетку.
– Почти не пахнет, да? – с нездоровой радостью произносит
судмедэксперт.
Кассицкая принюхивается, морщит нос.
– Как будто прелой травой пахнет. Так что ты показать хотел?
Антон тычет пальцем в кости грудной клетки.
– Видишь, будто наросты какие-то. Я ещё анализ не делал, но,
похоже, она умерла от остеосаркомы. К вечеру скажу точно.
– А время смерти?
– Смеёшься? Мне чтоб этот труп хоть как-то датировать, нужно
радиоуглеродный анализ делать. И, сразу предупреждаю, там разброс
будет в пару сотен лет. Костный мозг полностью отсутствует, то есть
умерла она от полугода до… Сколько там у нас человечество
существует?
– Два миллиона лет, – подсказывает Вероника.
– Вот, до двух миллионов лет, значит.
– А разве она не окаменела бы? Ну, как динозавры.
– Кась, я ж не палеонтолог, откуда ж мне знать.
Кассицкая поджимает губы, недовольно глядит на Антона
исподлобья.
– Что не так? – он взмахивает руками, не понимая причин
недовольства подруги. – Откуда мне знать, что должно произойти с
трупом за два ляма лет? Чего ты злишься? Точнее без
радиоуглеродного анализа не скажу.
– Не в том дело, – отмахивается она. – Просто мне разонравилась
моя кличка. Ещё этот Витюша начал меня так звать. Бесит.
– Ну, извини. Не думал, что тебя так легко задеть. Из Игоря
такая нервная?
Кассицкая расхаживает по прозекторской, молчит. Замирает перед
медицинским шкафом, смотрит пустым взглядом на стеклянные дверцы.
Со стороны можно подумать, что ничего интереснее она в жизни не
видела.
– Не будем об этом, – она резко оборачивается. – Так что там с
этим радиоанализом? Когда будет готов?
– Никогда. Это не медицинский профиль. С этим к археологам надо.
Неуверен, что даже в Ростове такой делают. Да и вообще в
России.
– Замечательно, – цедит сквозь зубы Кассицкая. – Напиши про
остеосаркому и что-нибудь про то, что следов насильственной смерти
нет. И ещё что-нибудь про труп, примерный возраст, как при жизни
могла выглядеть.