— Что? — Повернувшись, я настороженно посмотрела на эльфа, словно бы пытаясь прочесть, что крутилось у него в голове.
— А вы… — Он вдруг очаровательно покраснел, и я залюбовалась его нежным румянцем, который делал и без того восхитительную внешность раба ещё красивее. — Вы же предохраняетесь, госпожа? Я элитный, нас не стерилизуют на случай, если хозяин захочет пустить нас на размножение.
При последних словах он немного поморщился, поэтому я поняла, что тема детей, по всей видимости, была для него болезненной. Окончательно развернувшись к нему, я с изумлением приподняла бровь, совершенно не понимая причины вопроса. «Только дошло спросить? Я ведь давно позволяю ему с собой незащищённый секс. Хотя толку-то? Блок я сняла только недавно», — пронеслись в моей голове мысли, пока я сосредоточенно разглядывала эльфа.
— А надо? — негромко спросила, заглянув в его зелёные омуты глаз.
Последние заискрились искренним беспокойством, реагируя на мои слова. Мне же хотелось понять, как он отнёсся бы к новости о том, что я могла в ближайшем будущем стать матерью его ребёнка.
— Госпожа, я не… — Алан прикрыл глаза, но затем вздрогнул и явно что-то там себе снова надумал. — Простите. Всё будет так, как скажете.
Его голос прозвучал глухо, и было сложно не заметить его некоторую нервозность. Тихо фыркнув, я шагнула к нему, сокращая дистанцию между нами и интересуясь:
— А договорить? Что ты «не»?
Он не спешил отвечать, но затем всё же решительно выдохнул и сознался:
— Я не хочу участи раба своему ребёнку. Простите, госпожа, но вы… Я не должен был о таком упоминать. Я сделаю всё, что угодно, чтобы остаться рядом.
На красивом и утончённом лице эльфа была написана настоящая решимость, пусть и вперемешку с отчаянием. «Надо же, как пробрало…» — подумала я, осторожно касаясь его щеки.
— Тебе ведь вроде комфортно в роли раба. Так почему? — Мне была прекрасно известна причина, но всё равно хотелось услышать ответ.
Он очень много молчал там, где я бы желала знать правду. Следовало приучать его нормально со мной разговаривать, а не строить из себя «раба», каковым он уже давно не являлся ни для меня, ни для моей команды.
Алан смутился и пробормотал:
— Да, но я не могу знать, какой хозяин ему достанется…
— А если бы знал, то не было бы так страшно?
Тут я неожиданно поняла, что отец слишком заигрался вместе со своей аристократией. На самом деле жестоко было делать детей рабами лишь потому, что они родились не от свободного. Впрочем, я пребывала в уверенности, что этот закон можно было легко обойти. К примеру, оставалось возможным сказать, что родитель свободный и подделать документы, ведь подобное никто не проверял. Однако это если рабом являлся отец. Если же рабыней была мать… Что ж, для таковой найти подставную получалось куда сложнее.