Дни протекали едва заметно, недели быстрее, но месяца
казались годами, а годы походили на вечность. Я ни единожды задумывалась о
течении времени на планете Мёртвых и каждый раз приходила к одному и тому же
заключению. Либо время тянется здесь гораздо медленнее и день длиться минимум
двое земных суток, либо режим тела первородного мага Смерти слишком ускорен, и
от того смена для и ночи будто растекалась на срок много больше привычного.
В конце концов время потеряло значимость. Единственное, на
что стоило опираться, так это на скачки температуры и яркости освещения. Жара,
в большинстве своём, не была теперь большой проблемой, так как тело научилось
преобразовывать полученную мёртвую магию в защитную оболочку из холода. Под
солнцепёком наши шкуры едва не замораживались. Леденящий воздух, смешиваясь с
раскалённым, превращался в пар, и тогда казалось, будто мы заживо сгораем под
проклятым белым солнцем.
Однако мы редко гуляли под истощающим пламенем, предпочитая
беречь каждую крупицу добываемой магии. Добыча её была чрезвычайно сложна.
Поначалу я даже и не знала, что она тут действительно есть, но вопреки всем
заявлениям и убеждениям умов из других мирозданий – магия присутствовала. Не
ощущаемая, не живая и столь редкая, что встречалась разве что только в других
первородных созданиях и единичных источников в виде скудной растительности.
Найти такой колодец магии считалось за чудо, которое к тому же слишком быстро
заканчивалось и едва наполняло всех членов стаи.
Да только ждать и надеяться на подобные чудеса было подобно
смерти. Куда проще было отыскать на бескрайних просторах песка и камня себе
подобных. Первородных здесь было не так много, тем не менее они встречались
чаще и ходили исключительно стаями. Их внешность была самой разнообразной, но
сущность всегда и неизменно походила на нашу – они все были первородными
магами, неся по своим жилам источники смерти. Ими мы и пополняли жизненные
запасы, если удавалось найти более слабого противника. Не раз в нас и самих
видели жертв, и тогда едва живые мы отправлялись на поиски чуда. Здесь никто никогда
и никого не убивал, оставляя шанс на восстановление. Нам всем нужны были шансы
на дальнейшее выживание.