— Рад, что вы пришли, — вместо рвущихся с языка вопросов
произнёс Александр, внимательно пройдясь взглядом по всем
присутствующим.
Райнер Гаркрист. Командир дредноута типа «Эверест» — «Чогори».
Высокий и широкоплечий. Такое ощущение, словно форменный мундир
вот-вот порвётся на его широкой груди. Короткие рыжие волосы убраны
под надетый на голову берет, а на лице виднелась недельной давности
аккуратно подстриженная щетина.
Слева от него сидела стройная и красивая женщина. Единственная,
выделяющаяся на фоне своих коллег мужского пола. Яна Штольц.
Капитан второго «Эвереста» — «Конгур». Александр даже задержал на
ней свой взгляд чуть дольше, чем того могли потребовать какие-либо
правила приличия. Высокая брюнетка с узким лицом, миндалевидными
глазами и острым носом так и притягивала взгляд.
Напротив них за столом сидела тройка капитанов, входящих в
эскадру Зарина «Голиафов».
Эндрю Доусман, командир «Гидры». Чуть ниже среднего роста и явно
не разделяющий любви Гаркриста к тренажёрному залу. Впрочем, хорошо
сшитый мундир прекрасно скрывал полноту его фигуры, а добродушное
лицо располагало к себе.
Роман Галиченко, капитан «Оборотня». Обладатель настолько
невзрачной и не запоминающейся внешности, что Александр вряд ли
смог бы задержать его образ в своей памяти, встреть он его где-то в
просторных коридорах «Карфагена».
Последним, ближе всех к выходу, сидел Фарад Джан.
Вот тут уже абсолютно обратный эффект. Тёмная, словно выгоревшая
за долгое время на солнце кожа. Чёрные, как смоль волосы и холодные
глаза. Александр хорошо помнил брошенный на него Фарадом взгляд,
когда тот впервые зашёл в помещение. Это была их первая встреча и
ощущение от того, что на тебя смотрят так, словно раздумывают,
стоит ли полоснуть приставленным к шее ножом вряд ли можно счесть
приятным первым впечатлением.
Тем не менее, Александр не собирался списывать капитана
«Горгоны» со счетов. Не в последнюю очередь из-за того, кем
являлись его родственники.
И сейчас эти четверо мужчин и одна женщина сидели перед ним,
глядя на Александра. Каждый выше него, как по званию, так и личной
выслуге лет. Последнее не являлось большой уж редкостью. Чего уж
там. Если Зарин ничего не путал в личных делах, то Джан, Галиченко,
Доусман и Гаркрист к тому же были и старше его по возрасту. В
обществе, где распространены замедляющие старение омолаживающие
терапии и люди редко выглядели старше двадцати пяти — тридцати лет
подобное не было редкостью.