— А вы собираетесь соблазнять? У меня сложилось впечатление, что
через два дня вы просто прикажете мне лечь с вами в постель.
— Я никогда не принуждал ни одну женщину! — возмутился герцог.
Он присел на стул и посмотрел мне в глаза. — У нас ничего не будет
без твоего согласия. И перестань мне выкать!
— Вот об этом я и говорю. Вы не спрашиваете согласия, не
интересуетесь моим мнением, а просто приказываете.
— Но ты ведь уже обращалась ко мне неформально, — заметил
герцог. Его голос стал ниже и приобрёл хриплые нотки: — И в доме
барона, и совсем недавно, когда мы вместе принимали ванну. Почему
снова перешла на официальный тон? Это нелогично.
— Так женщины часто ведут себя нелогично, — парировала я. —
Неужели впервые с таким сталкиваетесь?
Судя по тому, как герцог с обескураженным видом прикрыл глаза, я
была недалека от истины. Это подтвердили и его мысли.
«Не стоит забывать, что она не получила достойного образования и
круг её интересов не выходил дальше вопросов моды и этикета. Что ж,
придётся смириться, такая уж она мне досталась…»
— Давай попробуем начать сначала, Ниниэла? — Герцог, похоже,
взял себя в руки и решительно собрался смириться с моей
необразованностью и нелогичностью. Плохо то, что он также взял меня
за руку и начал нежно поглаживать пальцы.
— Начнём что? — Я спросила подозрительно, но потом опомнилась и
решила поменять тон. А что, если попробовать сыграть на жалости?
Герцог хотя бы на словах готов идти мне навстречу: — Поймите, мне
очень нелегко принять всё, что произошло. А то, что вы давите,
никак не помогает…
Из глаз сами собой полились слёзы. Похоже, Нини легко могла
заплакать — у меня это тоже получалось без труда. Я заморгала
мокрыми ресницами и нарисовала на лице вселенскую печаль. По щекам
текла солёная влага. Это было неприятно и щекотно, но ради хорошего
дела можно и потерпеть.
Но я недооценила герцога — или просто не привыкла добиваться
целей с помощью слёз. То, что он просто сгрёб меня в объятия,
усадил к себе на колени и принялся неловко гладить по волосам,
стало неожиданностью.
— Ты моя глупышка, — приговаривал он. — Пойми, я никогда не
сделаю тебе ничего плохого… Нини, я обладаю даром, который достался
тебе лишь в зачатке, и поэтому могу понять, когда тебе нравится то,
что я делаю, а когда — нет…