– Так езжайте, в чём проблема? –
спросил дед.
– А Анну Никифоровну с кем оставить?
Вдруг ей плохо станет?
Вышла Никифоровна. Она причесалась,
на человека стала похожа. Симпатичного… Подошла к нам.
– Спасибо, за лекарство, – сказала
она деду. – Меня Аня зовут.
– Андрей, – представился дед. – Вот
что, Паша. Езжайте, не волнуйтесь, я за ней присмотрю.
– Ох, спасибо! – обрадованно взглянул
я на него.
– А мне уже можно пить? – осторожно
шевеля губами, спросила Никифоровна.
– Пить, наверное, сразу можно было, –
взглянул я на часы. – Уже и есть можно. Так, что, Андрей Егорович,
вы серьёзно? Присмотрите?
– Езжай, говорю, спокойно. Я с дитём
оставался по полгода, и ничего.
– Спасибо! – обрадовался я. – Пойду
Галие скажу.
Через полтора часа мы с женой уже
сидели на кухне в деревне перед разволновавшимися бабушкой,
Трофимом и Петром.
– Мы сейчас в Москву обратно поедем,
– сказал я, – мы там Никифоровну на соседа оставили. Инна, вот,
список тебе написала, – передал я Петру записку от жены. – Тебе
тоже придётся домой возвращаться.
– А нам что делать? – растерянно
спросила бабушка.
– В понедельник маме на работу
позвоню и сразу тебе на работу перезвоню, – ответил я. – Они
собирались перенести отпуск с июля на июнь и приехать все вместе к
вам сюда. А узнают, что Инну уже положили в больницу и к кесареву
готовят, так и раньше, наверное, примчатся. Так что, вам, возможно,
скоро гостей встречать придётся.
Мы начали собираться в обратный путь.
Бабушка с Трофимом сиротливо сидели за столом. То была в доме толпа
народа, а теперь все разбегаются кто куда.
– Ну, чего вы раскисли? – сел я за
стол напротив них. – Всё будет хорошо. Инна в надёжных руках.
Институт Бурденко! Там такие спецы, нейрохирурги мирового
уровня!..
И только тут до меня дошло, что там
нет ни родильного отделения, ни, хотя бы, гинекологии.
Стоп. А как они собрались Инке
кесарево делать? Надо срочно в Москву возвращаться. Спросить… Я
лично считаю, что любым делом профессионалы должны заниматься.
– Что случилось, Паш? – испуганно
спросила меня бабушка, видимо, я с лица резко изменился.
– Нет-нет, всё нормально. Забыл
кое-что с этими волнениями, – постарался улыбнуться я.
Вернувшись в Москву, мы застали
спящей Никифоровну и Гришиного деда, дежурившего рядом с ней.
Приложив руку к груди, рассыпаясь в благодарностях, прикрыл дверь в
спальню, чтобы не мешать разговорами по телефону.