Тут
раздаётся телефонный звонок. Аж рассмеялся, глядя на своё
отражение. Кто, интересно? Может, в Верховном Совете уже
созрели?
Но это
оказался Сатчан.
– Ну, что,
– поздоровавшись заявил он, – принято решение по итогам вашего
рейда продолжить работу силами вашей же команды.
– Да ладно!
– разочарованно протянул я. – Опять в этот гадюшник
идти?
– Вы уже в
курсе, что там, да как и где, – продолжал он. – Это официальная
версия.
– А
неофициальная? – напрягся я.
– Сейчас
приеду и расскажу, – загадочно ответил он.
г.
Москва.
– Ну, что
вы опять придумали? – протянул я руку Сатчану, садясь к нему в
машину.
– Короче,
навели справки об этой фабрике…
– Которой?
Их там две.
– Которая
ткани выпускает, – уточнил Сатчан. – Решили взять её под своё
крыло.
– Зачем
вам такое хозяйство? Там цеха времён царя Гороха, чтобы порядок
навести, надо море финансовое туда влить. Ремонт, проводка,
коммуникации, новое оборудование, очистные сооружения… Сплошной
геморрой, если честно, а не актив.
На самом
деле, земля под всем этим будет очень хорошо стоить лет так через
двадцать. Но удержат ли Сатчан и компания этот актив в течении
двадцати лет?
И я ведь
прекрасно понимаю, хотя вслух мы с Сатчаном вряд ли это будем
обсуждать, что они собираются провернуть, почему их не пугает
ужасающее состояние фабрики. Они явно, взяв ее под контроль, сразу
же пробьют фонды на реконструкцию, и эта задрипанная фабрика
превратится в лакомый кусочек. Да еще, небось, и себе что-то
отщипнут с тех щедрых денежных потоков, что выбьют на
реконструкцию.
Но в
девяностых придётся отстаивать своё влияние на фабрику в очень
жёсткой борьбе. Разгул криминала будет страшный… Без хорошей крыши
этот лакомый кусочек будет не защитить. Без головы останешься. А
насколько эта комсомольская кампания, прекрасно себя чувствующая в
нынешних тепличных условиях, окажется готова яростно и
профессионально сражаться в 90-х за активы? Найти надежную крышу,
или самой стать ей, расширившись за счет нужных людей?
– Слушай,
мы с тобой люди маленькие, – примирительно сказал Сатчан. – Нам
партия сказала, комсомол ответил «есть».
– Хорошо,
– ответил я, поняв, что правильно угадал, вслух обсуждать будущую
реконструкцию Сатчан со мной в силу каких-то своих соображений не
готов. – Какая, значит, моя задача?
– Как
обычно. Найти тонкие места, – пожал он плечами. – Серьезные
нарушения, за которые их можно прижать.