- Так что там Исидор написал? –
нетерпеливо спросил князь, которому эти препирательства уже изрядно
надоели. Он слушал их второй час.
- Он безусловно запретил
ростовщичество, - пояснил Григорий, - но сказал, что сами деньги
могут быть товаром. И если деньги даются в рост торговцу, то не
лихва это библейская, а просто сделка. Лихва – это когда ты людям в
голодный год под процент зерно ссужаешь. Лихоимство – это грех
великий. Он за это предлагает анафеме предавать.
- Поддерживаю, - кивнул князь. –
Можем даже в Уложение наказание за это внести. Это покойный епископ
Исидор правильно написал. Так какие варианты придумали? – спросил
князь.
- Да несколько вариантов есть,
государь, - степенно ответил Збыслав. – Первый – беспроцентная
ссуда под конкретную сделку. Нам потом отдают часть прибыли, но не
менее оговоренной суммы. Второй! Можно продавать слиток золота,
подписывать договор купли продажи и тут же выкупать его назад за
вычетом процентов. Сумма оставшегося долга по первому договору и
есть наш заработок. Третий! Можно делать два встречных контракта.
Один – инвестиционный, а второй – продажа прибыли с него за
оговоренную сумму. Плюс можно подключать страхование.
- Каким из вариантов будешь
пользоваться? – с любопытством спросил князь, в голове которого
забрезжило такое прочно забытое понятие, как «исламский банкинг» и
«ломбардцы». Но что из перечисленного было этим самым банкингом, а
что имело отношение к ломбардцам, он не сказал бы даже под угрозой
смерти. Он не сказал бы даже, имело ли все сказанное отношение к
чему бы то ни было вообще.
- Всеми будем пользоваться, - кивнул
Збыслав. – По обстоятельствам.
- Тогда работаем! – удовлетворенно
сказал князь. – Остались какие-нибудь вопросы?
- Остались! – владыка Григорий
воинственно выставил вперед бороду. – Казна епархии тоже будет
участвовать. Святая церковь внесла свою лепту в это дело, княже, и
хочет получать средства на строительство храмов и помощь бедным. На
подаяния прихожан собор не построишь! А церковную десятину ты
взыскивать запретил!
- А откуда у тебя деньги появились,
владыка? – сощурился князь.
- Помнишь вдову боярина Николая? –
спросил Григорий. – Который Ремесленным Приказом командовал? Он еще
помер прошлым летом.
- И что? – недоуменно спросил
князь.
- Соборовал ее третьего дня, -
признался епископ. – Она тоже вот-вот богу душу отдаст. У нее родни
нет. Она завещание на церковь оставит.