Признание мужчине давалось тяжело, поэтому я молчала и давала ему возможность высказаться.
— Я так долго ждал, чтобы попытаться, и так внезапно получил надежду. Вот только ревность меня охватила сильнее, чем я этого ожидал.
— Я понимаю, — закусила губу и провела ладонью по сильной спине Казимира, ощущая, как тяжело он дышит. — Каждый раз испытываю нечто похожее, когда вижу, как другие студентки строят себе глазки. Когда слышу их разговоры. Когда сталкиваюсь с сотней нелепых слухов о тебе. Я действительно злюсь. И тоже тебя ревную.
— Пожалуй, нам стоит с тобой поработать над этим моментом, — хрипло рассмеялся Шельмов и снова поцеловал меня, правда на этот раз вкладывая в поцелуй нежность пополам с раскаянием.
— Нас могут заступать, ты в курсе? — успела спросить, когда появилась возможность.
— Не так, чтобы мне до этого было какое-то дело на текущий момент, — со стоном Казимир поправил мою одежду, коротко чмокнул в губы и сделал пару шагов назад.
Он смотрел на меня, я смотрела на него и понимала, что над доверием конечно же нам придётся поработать, причём обоим. Но в тоже время что-то глубоко внутри меня, что-то очень женское и первобытное, ликовала, нашёптывало томным голосом, что если у Казимира на меня такая реакция, значит я ему действительно небезразлична. Что я ему дорога. Он считает меня своей.
— Мне кажется, нам пора перейти немного на другой уровень отношений, — вырвалось прежде, чем я смогла сообразить, что вообще говорю.
— Раиса, я не хочу тебя торопить, хотя думаю об этом практически с той ночи, когда ты осталась у меня ночевать.
Я отрицательно покачала головой, замахала руками, протестуя против его «рыцарства».
— Я сама первой подняла эту тему, поэтому вполне способна отвечать за собственные слова и поступки, — закрыла глаза и тяжело вздохнула. — Казимир, в конце концов, мы взрослые люди. Не школьники на заднем дворе.
— Знаешь, — Шельмов склонил голову к плечу, внимательно меня рассматривая. — В какой-то степени я понимаю, почему ты получила прозвище Снежная Королева.
— По-твоему я настолько ледышка? — губы дрогнули в горькой усмешке, хотя не отрицала своей прохладности никогда.
— Нет. Ты настоящий пламени, Раиса, — Шельмов неожиданно усмехнулся, а затем фыркнул. — Ты в основном руководствуешься по жизни логикой в поступках, но твои эмоции, твой внутренний мир — полны красок и страсти.