В последний раз он не удержался, и они оба прошлись по краю. Откуда только взялась Глафира Кузьминична? Вездесущая уборщица, которая словно то ли карающий ангел, то ли насмешливый демон, появлялась в самый неудобный или неоднозначный момент.
Казимир остановился на площадке, начал разминку, стараясь физическими упражнениями разгрузить собственный разум и тело.
Вот только близость желанной женщины сводила с ума, делала его в какой-то степени уязвимым. Когда-то давно он уже пережил в своей жизни боль. С тех пор женщины в его жизни появлялись исключительно для удовлетворения потребностей. И надолго не задерживались ни в постели, не в душе.
Пока не случилось особое обстоятельство. Уже два года, как студентка по фамилии Нечаева по странному стечению обстоятельств нечаянно ворвалась в его жизнь.
Шельмов длинно выдохнул, делая очередной выпад, и решил пробежаться ещё немного.
Сперва он подумал, что просто проникся симпатией к девчонке, так напоминавшей взъерошенного мокрого воробушка. Потом присмотрелся к её показателям в обучении. Следом начал обращать внимание, насколько не соответствует её внешний замкнутый облик тому, как она передаёт эмоции через рисунок. Бывало, подолгу оставался в аудитории, рассматривая работы студентов, что ходили на практические занятия. И чаще всего он останавливался именно рядом с мольбертом, возле которого на занятии творила Раиса.
Некоторое время он просто присматривался, наблюдая за тем, как она взаимодействует с окружающими, но не видел, чтобы у неё были близкие подруги, друзья или парень. Создавалось впечатление, что эта девушка практически не нуждается ни в чьей компании. За глаза над ней подшучивали, называли ледышкой. Вот только Казимир прекрасно понимал, что за показным равнодушием может скрываться самый настоящий пожар чувств или же очень сильные, глубокие раны.
Время шло, а Нечаева всё больше и больше привлекала его внимание, проникая под кожу, забираясь в душу.
Когда он перестал на неё смотреть, как на обычную студентку, Шельмов не мог бы вспомнить сейчас. Так же, как и не мог вспомнить момента, с которого начал считать её своей женщиной. И каково же было его удивление, узнать, что она также к нему давно неравнодушна.
Окончив пробежку, вернулся домой и отправился в душ. С усмешкой подумал о том, что не может ходить спокойно по собственной квартире, ведь ему всё время мерещится образ той, что смогла снова пробудить в нём что-то, что он попытался похоронить на самой глубине души. Образ Нечаевой, которая стояла возле дивана после душа, снова ворвался мысли мужчины. Шельмов со стоном прислонился лбом к холодному кафелю душевой. Возбуждение накатило слишком ярко. И слишком быстро