Я кивнула и встала. Всё закончено. Сказав сухое спасибо, сохраняя остатки разбитой в хлам гордости, с ровной спиной и уверенной походкой направилась к выходу.
— Фрэнки Стоун, какой же ты олень, — услышала я тихое за спиной, но не стала оборачиваться.
Мы вышли из здания и присели на скамейку, чтобы вызвать такси. Китти рулила процессом, а я радовалась, что ещё легко отделалась, учитывая всю колоритность ситуации. Уж лучше подальше от этого места, как мне и хотелось.
Мы сели в машину, и только тогда я позволила себе заплакать, отпуская напряжённые нервы. Благо таксист попался до приятного ужаса серьёзный и оттого молчаливый. Новая жизнь оказалась гораздо ближе, чем мне думалось пару дней назад. Только вот готова ли я к ней?
Когда в квартиру занесли последнюю коробку, что-то во мне сломалось. Я закрыла дверь и осела на пол, прислонившись спиной к белой деревянной поверхности. Мне хотелось бы какой-то конкретики, но всё, что я имела — это почти пустой счёт после оплаты аренды квартиры на полгода.
— Продать машину что ли? — мелькнула мысль, и я расплакалась.
В слова Штейна по поводу какой-то мифической компенсации велось с трудом. Как показала жизнь, то рассчитывать я могла исключительно на себя. И Китти. Но мы теперь живём разных городах, поэтому условно у меня имелся чистый лист перед глазами.
Конечно, мы не станем меньше общаться по телефону, но встретиться за чашечкой кофе во время ланча теперь вряд ли удастся. Могла ли я остаться? Определённо да. Хотела ли? Вот это уже совершенно другой вопрос, ответ на который отыскался очень быстро.
Фрэнки. Он стал моим ответом.
Мы встретились. Случайно или же он меня отследил каким-то образом, но появление на пороге небольшого строгого кафе заставило меня вздрогнуть и напрячься. Китти, сперва настроенная запустить в моего почти бывшего стаканом, по моей просьбе пересела временно за другой столик, но так, чтобы держать нас обоих в поле своего зрения.
Фрэнки Стоун сел напротив меня, по привычке свободно расставив ноги и вальяжно откинувшись на спинку стула. Я смотрела на него и пыталась понять, что же когда-то заставило меня выйти замуж за этого мужчину?
— Так и будешь молчать? — тот, кого я восемь лет называла мужем, не выдержал первым.
— Я что-то должна говорить? — сидела я сама, словно проглотила спортивный шест. — Мне кажется, что всё и так понятно.