Вот сейчас оказалось, что сестра Любомира от младшей жены его отца (по заксонским меркам, считай, незаконнорожденная) имеет в свите княжны больший вес, чем командир обоза. Тот, в свою очередь, видя недовольство заксонского командира, только усмехался в пышные усы: «Бабам – бабье, дорогой барон. Мое дело – довезти княжну до мужа в целости и сохранности. Вот я и везу. А прочие мелочи меня не касаются, на то пани воеводина и пани Мерана тут».
И снова у наместника возникло чувство, что ему деликатно указывают его место. Дескать, встречай, охраняй, но в чужие дела не лезь. И, что самое обидное, спорить и доказывать что-либо, означало выставить себя еще большим дураком. Ничего, доедут до столицы, там Его Величество живо прекратит этот балаган. Наместник сильно подозревал, что половину вендов под каким-нибудь предлогом выставят из Люнборга еще до свадьбы. Но это будет уже не его забота, а ведомства Его высочества Гуннара. И хвала Творцу!
Наместник зря печалился. Часть вендов и так не собиралась двигаться дальше пограничного города. В основном, речь шла о мелких купцах, приставших к обозу в дороге. Торговали большинство из них вполне обиходным товаром, тащить который до самого Люнборга не было смысла. Его вполне можно было выгодно сбыть и здесь, благо, большая ярмарка по случаю приезда княжны выплеснулась за пределы рыночной площади и захватила набережную и все окрестные улицы.
Город шумел, а Либуше, окруженная женщинами и девушками из своей и заксонской свиты пыталась отдохнуть. Вечером наместник ждал гостей, желая оказать особой почет будущей королеве. Сама княжна с радостью отказалась бы от такого почета, чтобы пораньше лечь спать, но спорить было бесполезно. Все было проверено, договорено и улажено еще до ее выезда из Любице. Оставалось смириться и блистать.
Вопреки опасениям княжны, сам прием оказался не таким уж и страшным. Собралась куча народа, поклонились высокой гостье, раскланялись каждый с каждым. Все это не сильно отличалось от княжеских пиров дома. Тем более, что там, что тут, от нее самой ничего особо не тредовалось. Там – по малолетству, здесь – потому что девица, а не мужняя жена. За нее пока тетка да люди отца говорят.
Только однажды чинный ход приема нарушил воевода Богувер. Переговорив о чем-то с одним, потом с другим заксом, он подошел к группке рыцарей, которые держались немного в стороне. Судя по виду и манерам, были это владетельные, но не самые родовитые паны. С одним из них воевода заговорил, а потом чуть ли не кинулся обниматься. Наговорившись, он, буквально, за руку потащил смущенного мужчину туда, где на почетном месте сидели княжна и ее свита.