Сейчас меня заботил только Саня Растопин. Только бы до него не
успели добраться! Остальное имело не много значения. Даже сам
Козельский сейчас не был важен.
Едва открылись двери подъемника, я увидел прямо-таки эпическую
картину: двое полицейских, которых я повстречал сразу по прилету
сюда и выхода из «Эльзы», держали оборону, укрывшись за маленькой
синей виманой марки «Елена». Старший урядник, порадовавший меня
фразой «Есть, ваше высокопревосходительство!», крикнул:
- Еще раз прошу, уходите! Мы выполняем приказ самого
Козельского! Уходите! К вимане никто не пройдет! – его помощник
дважды выстелил куда-то вправо.
Я осторожно выглянул. В той стороне, куда он стрелял, за ящиками
с коммуникационным оборудованием пряталось двое – приказный и
корнет. И по другую от них сторону стояло еще четверо гражданский и
трое полицейских во главе со штабс-капитаном.
- Сволочи! Начальника караула быстро! – заорал штабс-капитаном,
отступая за стальную конструкцию, державшую верхний ярус
площадки.
Происходящее прояснилось сразу: те двое моих самых первых
знакомых добросовестно исполняли мой приказ, то есть приказ
Козельского. И всякие увещания, что мол Козельский – это не
Козельский, их пронять не могли. Ситуация была одновременно и
комичной, и трагической, ведь кончится она могла смертями ни в чем
неповинных людей, честно исполняющих свой долг и понятия не имеющих
о высоких имперских потрясениях. Поскольку никто из этих парней
меня в истинном облике еще не видел, я снова активировал «Лорепалх
Куил» с маской «Козлика» и, не убирая магического щита, направился
к посадочной площадке. К сожалению, я значительно растратил свой
резерв и еще раз использовать «Ликосу» не рискнул. Вложил в правую
руку «Веил Литуам Лакши», на случай если успокаивать придется сразу
всех.
Снова зазвучали пистолетные выстрелы. На блестящем корпусе синей
«Елены» появились вмятины и дырки.
- Что здесь происходит?! – крикнул я голосом рассерженного
Козельского.
Стрельба мигом прекратилась. Осаждавшие защитников «Эльзы» мигом
повернулись ко мне и опустили оружие. Все, кроме штабс-капитана. Я
догадался, что он сейчас станет проблемой. Раньше, чем
штабс-капитан успел открыть рот и выразить сомнение, будто я не
настоящий глава Ведомства Имперского Порядка, с моей руки сорвалось
серебристое облачно. Метнулось к нему, на лету превращаясь в волну
лютого холода. В воздухе заискрилась ледяная пыль. Штабс-капитан
вмиг застыл, посинев лицом и покрывшись инеем. Пистолет выпал из
его скрючившейся руки. Ледяная волна задела еще двоих, стоявших в
нескольких шагах от него. Но их не пробрало так глубоко – они лишь
испытали сильный холод, пронизывающий до костей. Обычно после
такого выживают без проблем, хотя получают значительное
переохлаждение. Гражданский тут же ретировался в сторону второго
подъемника.