Ваше Сиятельство 7 (+иллюстрации) - страница 69
Такое случилось сегодня утром. Баронесса забрела в еще один интересный уголок: комнату, где стоял мольберт, на столике лежали засохшие кисти и краски. Там же с другой стороны, ближе к дивану находилась странная конструкция из крепких брусьев в полтора человеческих роста, со свисавшим с ее верха цепями и веревками. Талии показалось, что темные пятна на полу – не что иное как кровь.
Принцесса Ночи тут же позвала свое жениха и сказала:
- Ну-ка расскажи мне, что это такое?
- Мольберт. Здесь, наверное, я рисовал. Ты же видела сколько картин в галерее на втором этаже, - пояснил князь Мышкин, проходя к столу и думая, что старые краски следует выкинуть и навести здесь основательный порядок.
Еще он планировал сменить всю прислугу: с прежней, знавшей его совсем другим, Родерику было некомфортно. Он многое не помнил о себе и часто не знал, как себя вести. Из-за этого он отказывался навестить друзей, которые последние три дня были особо навязчивы со всякими предложениями, зазывали в гости и сами напрашивались приехать к нему.
- Гена, блядь! Ты разве не понимаешь, я спрашиваю про это! – Талия, дернула его за рукав, поворачивая к деревянной конструкции с цепями. – Ты здесь кого-то пытал? Вот это вот что? – она указала на бурые пятна на полу: - Кровь?
- Моя прелесть, я не помню. Ты же не хуже меня знаешь, что я - Родерик. А Мышкина во мне так мало, что приходится часами вспоминать самые простые вещи из его жизни, - князь устал уже каждый раз отвечать то же самое. А Талия, всякий раз, когда хотела разобраться с каким-то кусочком жизни прежнего Мышкина, злилась, что он не может ответить на ее вопросы и вспомнить то, что ей казалось интересным.
- Гена, блядь! Давай вспоминай! Это же не просто так здесь стоит? Может быть ты был маньяком и мучил здесь женщин. Я даже уверена, что так было! Я слышала, что ты писал одну из картин кровью своей жены, - не унималась Талия.
- Да, я – маньяк! – Геннадий Дорофеевич сделал жутковатое лицо, схватил Принцессу Ночи и усадил на стол, измазанный засохшими красками.
- Нет, ты псих! Сука, пусти немедленно! – она попыталась вырваться, но это привело лишь к тому, что отлетели пуговицы с ее платья и разошлась молния.
Следующие слова Принцессы утонули в поцелуе. Князь бесцеремонно задрал ее платье и стянул трусики. Дальше Талия уже не сопротивлялась, она часто дышала под его напором. Сама развела бедра, подрагивая от нестерпимого желания его члена. Закричала, притягивая, жениха к себе и ругая его бранными словами потому, что ей стало очень хорошо. Этот стол, лишь придавал их страсти пикантности, а вхождения члена Мышкина на твердой поверхности были такими жесткими, что перед глазами баронессы словно взрывался разноцветный фейерверк. Когда Принцесса Ночи кончила с победным криком и сотрясением стола, Геннадий Дорофеевич перевернул ее, заставил лечь на живот и вошел ей в зад. Скользкий от соков баронессы член успел погрузиться туда раньше, чем Мышкин взорвался потоками горячего семени.