Есенин вытянул руку и отразил удар в потолок, уничтожив тех, кто
нависал над ним.
– Некрасиво убивать с… – атака сбоку застала его врасплох и
откинула к стене.
– Попал! – радостно запрыгал Архимаг с золотыми серьгами.
Остальные поняли, что это их шанс, и усилили натиск, загоняя
Есенина к стене.
– Я его убью! – радостно закричал маг в спортивках и прыгнул на
врага.
Вот только получилось так, что тело продолжило лететь, а голова
осталась в руках у Александра.
Глаза у Александра вспыхнули голубым огнем, а рот растянулся в
щиной улыбке.
– Тебе же понравилось!
– Возможно… – прошипел он. – Но это ничего не меняет!
Увидев, с какой лёгкостью Есенин убил одного Архимага, остальные
отступили. Лица уже не такие надменные. До них начало доходить,
почему Есенина все боятся.
– Помнишь, как сладко было когда кровища брызгала в лицо, а
ботинки скользили по полу?
– Конечно… Но потом новую одежду покупать! Опять ходить по
магазинам. Это так обременительно и скучно!
– Ты с кем разговариваешь?! – охренели военные.
– А ну заткните варежки! – рявкнул на них Есенени, и парни
опешили. В глазах у него отразился первозданный Хаос.
– В-о-о-о-т! Видишь, они видят в тебя просто монстра! Не
человека, а монстра. Так чего ты стесняешься, Саша, покажи им
настоящего себя. Пусть они боятся. Пусть они трепещут. ПОКАЖИ ИМ
НАСТОЯЩУЮ СИЛУ И ВЛАСТЬ!
– Да… – ухмыльнулся Есенин. – Власть… Абсолютная власть…
– Огонь!!! – завизжал командир, но Есенину уже надоело просто
так стоять и смотреть на этих ничтожеств.
Из глаз Есенина засверкали молнии, и Хаос вырвался на
свободу.
* * *
Психиатрическая лечебница
“Аркхкейм”
неделю
спустя.
– Так, уважаемые студенты, не толкайтесь, не пихайтесь! Психов
на сегодня хватит на всех! Вернее, несчастных людей, которые
страдают от своих внутренних демонов.
Профессор Слоусон вел группу студентов вдоль коридора, и они
останавливались то у одной, то у другой палаты, где рассматривали
очередного несчастного.
Они видели много разных пациентов этого печального заведения.
Человека-крокодила, обожающего плавать в собственному “соку”,
несчастного клоуна, который всегда смеялся сам над собой, парня, до
одури любящего загадки, но ненавидящего, когда их разгадывают –
отчего он впадал в священную ярость – и многих-многих других.
Теперь профессор со студентами шагали по коридору третьего
этажа, где содержались “эталонные” пациенты.