Ты (не) моя - страница 6

Шрифт
Интервал


Глава 5


НинаВо дворе стоит уже другая машина. Тоже большая и черная. Но абсолютно целая и, наверняка, с другими номерными знаками. Я - в футболке Рустама, своих шортах, почти высохших трусиках и домашних тапочках, причем больших. И с разбитым лицом. Нерешительно жмусь возле бока машины, не представляя, что делать дальше. Нет, я, конечно, понимаю, что мне надо сесть в машину. Но...-Садись на заднее. И не отсвечивай, - решаются все мои колебания разом. Рустам, кажется, не из тех, кто колеблется, - Судя по тому, что по нам палили, твой муж, Нина, не страдает тягой к всепрощению.Он не страдает. Это верно. Я вообще думаю, что простые человеческие эмоции ему чужды. Им руководят какие-то первобытные инстинкты. И от этого я боюсь его еще сильнее. Но страх - такой себе мотиватор. Он не остановил меня, когда я влюбилась. И это чувство того стоило. Мне захотелось жить. В полную силу. Бороться за себя и свои мечты.Только результат пока плачевный. Но кто сказал, что мы получаем всё и сразу, стоит нам лишь захотеть?Я залезаю на заднее сиденье. Устраиваюсь в углу. Рустам прав, эта поездка может быть опасной.А я - я хочу выжить. И найти Егора.-Если хочешь есть, рядом с тобой сумка. В ней бутерброды. И вода. В термосе чай, - раздается голос Рустама, когда машина проезжает ворота.Он и об этом подумал... Давно ко мне не относились вот так вот. Просто как к человеку. А он вообще отдыхал? Если успел и сумку собрать?-Спасибо, - благодарю я. Он ведь не обязан. Я свалилась на его голову, как тридцать три несчастья, - Я умею водить.Мы встречаемся с Рустамом в зеркале глазами. Я жду какой-нибудь уничижительной реплики. Артур никогда не упускал возможности в таком случае саркастически протянуть: "Да что ты можешь". Нередко в присутствии сына. И возразить я ему не могла. Карапетян легко использовал кулаки вместо аргументов.-Хорошо, Нина. если мне будет нужен отдых, я буду иметь в виду.У него снова звонит сотовый.-Да, Клим, - кто такой этот Клим?, - Еду я. Еду.Снова реплика его собеседника, которую я не слышу.-Это очень хорошо, что Оля беременна. Возможно, перестанет выделываться.Ему что-то говорят.-Я в состоянии со своей женщиной разобраться сам! - чеканит он. И отключается.Неловкость после того, как я услышала этот разговор, только усилилась. Но я про нее тут же позабыла, потому что нам навстречу ехала колонна из трех автомобилей. Я знаю эти машины. На них ездят люди Артура.-А вот уже и за нами, - усмехается Рустам, - Быстро они.Ужас заставляет стыть кровь в жилах. Только бы они проехали мимо! Я не хочу обратно. Не могу.Пожалуйста, пусть у меня будет шанс на нормальную жизнь. Хотя бы один-единственный.-Не трясись. Мы на другой машине. Она зарегистрирована не на меня, - роняет Рустам, продолжая ехать с той же скоростью. Самообладание у него, конечно.Я выдыхаю лишь тогда, когда мы сворачиваем с улицы на дорогу, ведущую из поселка. Я, что, всё это время не дышала? Выходит, что так.Рустам бросает на меня в зеркало взгляды, но больше ничего не говорит. Да и что тут скажешь? Я знаю, как это выглядит со стороны. Только возможностей противостоять своей участи у меня всё это время не было.А еще я очень беспокоюсь за Давида. Как он там? Ему всего пять лет. Я пропала. Страшно представить, что творится в голове у ребенка. Хотя я уверена, что с ним обращаются хорошо. Но всё равно обещаю себе, что сделаю всё возможно и невозможное, чтобы забрать своего сына у чудовища.Марк Лазарев-Марк Федорович, сочинский гость в полиции, - докладывает мне безопасник.-Хорошо. Поедем, проведаем, - поднимаюсь из-за стола и направляюсь к машине, которую уже подогнали.Мне в красках описали события в Наташином офиса. И я расстроился. Созвонился с нужными людьми, договорился. И когда Артур Карапетян отъехал от офиса Наташи, он познакомился с людьми в масках, которые любезно доставили его в ближайший отдел. Где теперь он и находится. Думает о своем поведении.А еще я в очередной раз восхитился, какую женщину мне подарила судьба. Бесстрашную. Преданную. Потрясающе красивую. И такую мою.И я никому не позволю причинить ей вред.Не знаю, с чего Наташа решила, что я не на стороне Егора. Я хорошо знаю парня и понимаю, что если он не отступил от этой девушки, значит, оно того стоило. Да и информация по ней вызывает оторопь и сомнения в том, что мы живем в современном мире, а не в пещерном веке.Главная ошибка Егора в том, что он переоценил свои силы, недооценил противника. И не пришел за помощью. Хотел всё сделать сам? Возможно. Но эта ситуация едва не стоила ему жизни.Карапетяна доставили в самый обычный отдел. И выделили самую "комфортабельную" камеру.Поэтому, когда я и еще пара ребят заходим внутрь, первое, что заставляет задержать дыхание, это вонь из камер для задержанных.К нам сразу же выходят. Провожают в кабинет. Приводят Карапетяна. Он в наручниках, которые не снимают. Видимо, и тут доставлял проблемы. Жаль, я бы ему врезал. Но бить беспомощных - это точно не мое.-Здравствуйте, господин Карапетян, - начинаю разговор с главного. Вид у мужика не очень. Глаза красные, до сих пор слезятся. Но я в жене ни на секунду не сомневаюсь, - Вы сегодня были в гостях у моей жены.Молчит и смотрит. Не начинает орать. Это уже хорошо. Значит, стало доходить, куда полез.-Сколько вам лет? - перевожу быстро тему. Карапетян хмурится. не понимает, к чему это я, - Так вот... Замечу вас еще возле моей семьи. Без разницы кого. Жены, пасынков, падчерицы, детей... И на табличке на вашей могиле будут стоять именно та цифра, которая вам исполнилась на момент вашего настоящего визита в столицу. Надеюсь, я был предельно понятен.Разглядывает меня. Соображает. Пытается просчитать, способен ли я на подобные действия. Может, не сомневаться, способен.Кажется, он приходит к такому же выводу.Поднимаюсь. Замираю напротив него.-В морду бы тебе дать. Но ты - в наручниках. Так что тебе повезло, - и сразу же возвращаюсь к прежней манере общения, - Приятного отдыха в столице нашей Родины. У нас очень красивый и гостеприимный город.Выхожу из кабинета. С удовольствием оказываюсь на улице. Здесь хоть дышать нормально можно.Звонит сотовый.-Марк Федорович, приветствую. Что с нашим гостем?-И я вас. Если не трудно, подержите его сутки. Пусть проникнется.-Хорошо.