— Я же сказал, что
сам с ней разберусь! — опалил Нану испепеляющим взором, но она даже не
вздрогнула под зрительным напором, удерживая на лице маску невозмутимости.
— Ожидание у меня
в зубах навязло, Архип. Мне надоело притворяться, надоело улыбаться твоей жене,
слушая ее бесконечные рассказы о том, какой ты несравненный муж, и как у вас
все прекрасно-изумительно. Ты не представляешь, каково мне, — она похлопала себя
по груди. — Твоими отговорками и просьбами подождать я сыта по горло!
— Тебе не
следовало вмешиваться в мои дела с Полиной, — я взглянул на нее искоса из-под
надвинутых бровей. Шумно вдохнул, задержал дыхание, резко выдохнул. Повторил
несколько раз, сосредоточившись на физиологическом процессе, чтобы успокоиться.
— Если бы я не
влезла, — Нана потянулась ко мне двумя руками и бережно заключила в них мой
жесткий, жилистый кулак, — ты бы еще долго решался на важный шаг. Я достаточно
терпела, Архип. Я заслужила, чтобы ты начал, наконец, считаться со мной и моими
чувствами.
Я закрыл глаза и
удрученно произнес:
— У нас ребенок,
Нана.
— Понимаю, — мягко
откликнулась она.
— При разводе суд
встанет на сторону Полины, когда зайдет вопрос о том, с кем будет жить Толик.
— Ты не можешь
знать этого наверняка, любимый.
Я квело упал в
кресло, сгорбился и с грохотом поставил локти на край стола и схватился за
волосы.
Я был верен Полине
с первого дня знакомства. Я втрескался в ее лучезарную улыбку, звонкий,
уверенный голос и красивые большие глаза, как у бэмби, словно подросток. С этой
яркой и независимой женщиной я затерялся в бесконечной эйфории. Наша страстная
любовь обрела стабильность, гармонию и продолжение в лице сынишки, которого мы
до безумия обожали.
Одна из главных
причин, по которым я боялся подвести наш короткий брак к завершению,
заключалась в Толе. Я боялся потерять его. Своей жизни без пацана не видел.
Поля…
Пылкость к ней
давно иссякла. Я начала замечать это после рождения сына. Я видел, как жена
старалась не увязнуть в пеленках и грязных подгузниках. Была ласковой, носила
женственную одежду, а не припаялась к старому домашнему костюму. Я поддерживал
ее, как мог, но былой искры к ней не ощущал. Перестал видеть в ней женщину,
которую когда-то сильно полюбил.
Хоть убей —
отлегло от нее. Секс через силу. Удовольствия никакого.