Как хорошо что Эрик идиот, и, скорее всего, действует по чужому
приказу, подумала Элиза. Можно потянуть время. И быть, может, найти
выходи из этой передряги. Она вздохнула и зажмурилась на секунду,
методично перебирая в голове варианты оскорбления для Эрика. Нужно
что-то оптимальное.
Всё было относительно хорошо, пока её дорогой папа не изволил
скончаться. Тогда она внезапно из Леди Крауфорд стала Графиней
Крауфорд. Вернее, она станет графиней Крауфорд, если доедет до
своего поместья, и не исчезнет таинственно по дороге, ведь вместе с
титулом её дражайшего папы, она унаследовала кучу недоброжелателей.
Им очень не нравилось, что графство Крауфордов перейдёт такой
пигалице как она, а не таким важным людям, как они.
Элиза ухмыльнулась, и приоткрыла шторку кареты. Тридцать человек
тяжеловооружённых людей у Эрика. Конные всадники в полной броне.
Закалённые в боях рыцари и наёмники, которым, скорее всего, плевать
на неё, на Эрика, на всё королевство в целом, и интересует лишь
тугой кошелёк того, кто им платит. Против них два её стражника в
кожаной и стёганой броне, труп кучера, карета со сломанной осью,
она и её дворецкий Себастьян, самым страшным боевым навыком
которого было ведение бухгалтерии и уборка помещений. Правда, оба
навыка были высшего уровня.
— Это, Эрик потому, ... — начала она, тщательно подбирая ехидную
и презрительную интонацию голоса. Участие в светской ерунде
всё-таки дало некоторые практические навыки — Элиза научилась
виритуозно оскорблять людей и нелюдей на всех пяти торговых языках.
Её обширный репертуар простирался от просто неприличных слов и
брани, применяемых к ближайшим родственником жертвы, до тончайших
намёков, смысл которых доходил до собеседника лишь на следующий
день, даже если это был эльф.
Элиза ненавидела эльфов, а также всю местную знать, высший свет,
балы и празднества. Её дражайший папа изволил жить на широкую ногу
под конец жизни. Став вдовцом, он пил, пировал, раздался вширь, и
из стройного графа, стал заплывшим жиром седым колобком, богатство
которого постепенно разворовывали. Но он без ума любил свою дочь.
Он дарил ей платья и украшения, учил танцам и манерам, приносил
книги.
Элиза вздохнула.
— Что, нечего сказать? — рассмеялся Эрик.
Дражайший папа запретил ей учиться фехтованию, стрелять из
арбалета, проводить в саду артиллерийскую стрельбу, взрывать бочки
с порохом, кататься на вивернах, изучать военное дело и магию
разрушения и создать свою собственную элитную стражу. "Зачем тебе
всё это, дочка?" Грустно спрашивал её толстый колобок со званием
графа. "Я всегда защищу тебя". Дражайший папа изволил просчитаться,
умер, подавившись на очередном пиру, и все его проблемы перешли к
ней.