– Вы женщина, – сказала она со странной мольбой. – Вы ведь не причините нам вреда?
– Конечно, нет! – решительно ответила Тильдинна.
– Кому это – вам? – одновременно с ней спросил ее муж.
Молодая женщина нагнулась и бережно подняла с постели сверток, который супруги сперва приняли за подушку. Женщина откинула край платка, и Брайзен-Фаулены увидели сморщенное личико младенца. Мать вынула у него изо рта завязанную узлом тряпицу, и ребенок возмущенно захныкал.
Супруги дружно ахнули. В обстоятельствах жизни незнакомки крылась какая-то загадка, и собственные невзгоды вылетели у Брайзен-Фауленов из головы. К тому же они успели немного согреться, и любопытство взяло верх.
– Сколько ему? – дрожащим от волнения голосом спросила Тиль.
– Почему вы здесь прячетесь? – поинтересовался Вальерд.
Молодая мать безотчетно прижимала к себе младенца.
– Два месяца, сударыня, – тихо сказала она. – Это слишком долгая история, сударь. И очень невеселая. Я расскажу вам ее, обещаю, но не сейчас. Вы сказали, что приплыли сюда с Золотого острова? Значит, у вас есть лодка?
– Ну да, – недоуменно ответил Вальерд.
Женщина судорожно вздохнула и вдруг, оттолкнув его в сторону, выскочила из пещеры в каменный коридор и бросилась бежать к выходу.
– Ай! – вскрикнула Тильдинна.
– За ней! – выдохнул Валь.
Обратный путь они одолели куда быстрее. И все-таки, когда Брайзен-Фаулены только выбирались из узкого лаза на дневной свет, женщина уже возвращалась от берега.
– Что вы?!. – выкрикнул ей в лицо возмущенный и запыхавшийся Вальерд. – Вы что?!.
Глаза незнакомки были полны слез.
– Это жестоко, сударь, – сказала она с тихим упреком. – Небо вам судья, но это слишком жестоко. Напрасно вы меня обманули.
– Что вы хотите сказать? – возмутился сударь Брайзен-Фаулен. – Мы вас ни в чем не…
– Валь, – напряженным голосом сказала Тильдинна. – Ты видишь нашу лодку? Я – нет. Мне кажется, она исчезла.
* * *
Серый, дождливый и холодный день заканчивался. Закат за пеленой туч прошел незамеченным, как представление при задернутом занавесе. Вечер зажег разноцветные огни на Золотом острове.
В гавани Трех ветров желтое пламя керосиновых фонарей отражалось в черной неподвижной воде. По склону цепочкой ярких огоньков уходила дорога к верхнему Бедельти и дальше, к виллам приезжей знати и королевскому дворцу. Портовый район был освещен скупо – чужих здесь не ждали, свои умели найти дорогу и в темноте. Там, где кривые, запутанные припортовые переулки переходили в не менее кривые и запутанные улицы нижнего Бедельти, фонари в основном светились попарно, обозначая входы в питейные заведения. Чем больше кабачков располагалось на улице, тем лучше она оказывалась освещена.